В ночь на 12 марта 1801 года гвардейские полки окружили Михайловский дворец — резиденцию императора Павла I. Старшие офицеры, оставив солдат охранять подступы к дворцу, поднялись в спальню императора и убили его. По воспоминаниям самих убийц, последними словами императора были: «Что я сделал?»
Павел родился в 1754 году. В 1762 году, когда ему было 8 неполных лет, его отец император Петр III был арестован и вскоре умер при невыясненных обстоятельствах, а императрицей стала его мать Екатерина II. В 1872 году, когда ему исполнилось 18, его матери исполнилось 43 — возраст расцвета для правящей персоны. Еще не был присоединен Крым, еще не построили черноморский флот, большая часть Украины и Белоруссия еще принадлежали Польше, еще не провели никаких ощутительных реформ, даже памятник ПетруI не был еще воздвигнут на Сенатской площади.
Одно время Екатерина II собиралась подключить сына к управлению державой, но получалось так, что их мнения не совпадали ни в чем. Поэтому она предоставила ему в распоряжение две резиденции под Петербургом: Гатчину и Павловск — и небольшой военный отряд для охраны, а также для того, чтобы он мог проводить смотры и морские маневры на гатчинских прудах. Кроме того, за Павлом числилась его главная государственная обязанность — способствовать увеличению императорской фамилии.
В 1777 году родился Александр, в 1779 — Константин. Имена внуков были названиями проектов бабки. Она говорила: «Если бы мне довелось прожить лет 200, вся Европа была бы под российским скипетром». И не только Европа. Был замысел освободить от турецкой власти священный центр православного мира — Константинополь. Новому Александру Македонскому и новому Константину Великому доверялось великое будущее.
Поэтому уже вскоре после рождения Александра Павловича Екатерина стала думать, что из-за отсутствия консенсуса с сыном надо бы завещать империю старшему внуку. Сын об этом догадывался, и от этого его отношения с матерью и его отношение к ее образу правления не улучшались. Зато усиливались раздражительность и подозрительность, что было чревато... Один из профессоров, бывших при воспитании Павла, говорил: «Голова у него умная, но в ней есть какая-то машинка, которая держится на ниточке. Порвется эта ниточка, машинка завернется, тут конец уму и рассудку».
Екатерина II строила много великих проектов и поощряла ближайших сотрудников верить в возможность их осуществления. Но она бывала довольна и тогда, когда проекты осуществлялись лишь частично. Если же проекты нельзя было реализовать вовсе, она строила другие, предполагая, что жизнь не всегда поддается воле реформатора. Не удалось, например, учредить выборное законодательное собрание (Комиссия о сочинении проекта нового уложения, 1767—68 гг.) — ничего не поделаешь, значит, подданные не готовы к законотворческой деятельности, придется самой мастерить законы, исходя из текущих необходимостей государства...
А сын ее не только был, но и мыслил себя правнуком Петра I, которому предназначено в конце XVIII века достроить «регулярную империю», смакетированную прадедом в начале столетия. Став царем, он навел бы порядок и установил справедливость. Но как это практически сделать, он, кажется, ни разу до ноября 1796 года не задумался. Он любил говорить о соблюдении законов. Однако единственным законом, который он расписал до мелочей, был закон о порядке престолонаследия. Что же касается прочих, то, как он писал в специальной записке на эту тему, — «законы у нас есть, новых не делать, но сообразить старые с государственным внутренним положением». Видимо, он всерьез полагал, что достаточно царской воли, чтобы, как сказано в той же записке, «все части государства» были «приведены порядком до равновесия, в котором они должны быть». С этой мыслью он и жил, с каждым годом разуверяясь в надежде наследовать престол и становясь все раздражительнее и подозрительнее от неуверенности в будущем.
И вдруг 6 ноября 1796 года Екатерина II умерла, не оставив официальных распоряжений о наследнике престола. Павел внезапно стал царем.
Началось установление порядка и справедливости. Император исключал из службы, отправлял в ссылку и приказывал отдать под суд всех, кто нерадив к службе, кто превышает служебные полномочия, кто не исполняет императорской воли, кто не так исполняет императорскую волю, кто не так понимает императорскую волю... Главные кары обрушились на тех, кто был у него на виду и под рукой — на гвардию и на правительственных чиновников. Вот статистика за начало марта 1800 года: уволено от службы 3 генерала, 16 генерал-лейтенантов, 57 генерал-майоров (подсчеты А.И. Михайловского-Данилевского). Впрочем, увольнения от службы, общее количество которых не поддается исчислению, были не самой страшной опасностью. Страшнее было угодить по императорскому повелению под суд, ибо от суда нельзя было ждать ничего, кроме тюрьмы и ссылки, потому что судьи старались правильно понять и исполнить волю императора. За 4 неполных года царствования Павла под судом побывало 44 генерала, 14 из которых к моменту смерти императора находились в заключении и ссылке (подсчеты Н.Я. Эйдельмана). Количество осужденных, служащих рангами ниже, пропорционально осужденному генералитету.
Все это сопровождалось отдельными указами, регулировавшими порядок повседневного быта: запрещалось носить круглые шляпы, фраки, жилеты, зачесывать волосы на лоб, выписывать из-за границы книги и ноты... Привыкнув за время гатчинского уединения вникать в повседневные подробности жизни своего малого двора, Павел перенес эти привычки на порядок управления империей, не соразмеряя масштаба прежних и нынешних своих владений. В результате подданные, и прежде всего те, кто находился вблизи трона, поняли, что император хочет контролировать не только их служебную деятельность, но и частную жизнь. Например, он предписал, чтобы гвардейские офицеры — от генералов до младших чинов — в случае намерения жениться испрашивали на то императорского соизволения. И они, устав от такого обращения с собой, составили заговор. Ниточка порвалась, машинка завернулась.
