Минуло уж десять суток, как умер Александр Литвиненко, но тема эта не уходит с первых полос, - по крайней мере там, где содержание первых полос определяют в редакциях.
Иные настроения, похоже, царят в разного рода "центрах общественных связей", которые хотели бы сами определять содержание этих полос, - там подобному повороту событий, похоже, отнюдь не рады. Об этом свидетельствует хлынцвший оттуда, - а равно из рядов "приближенных" и "желающих быть приближенными", - поток... нет, не опровержений, - опровержение подразумевает доказательство, аргументы, логику, - но отрицаний очевидного.
Жемчужиной в этом ожерелье стало, безусловно, замечание Владимира Путина о том, что-де убийства не было, раз Скотланд-Ярд об этом официально не заявил.
Рядом с этим перлом меркнут прочие отрицания:
*****
Нашу жизнь нередко сравнивают с дешёвым детективом в яркой обложке. Похоже, такая оценка безбожно льстит. Потому что в детективах как раз более всего речь идёт о деталях, о конкретике. А разговорами на абстрактные темы заполняют паузы. Последние возникают - в эфире ли, на страницах, - от паралича авторских извилин.
Что бы сказал, к примеру, хороший питерский мент Дукалис? Дежурную фразу: "Скажите, у покойного были враги?"
Я рискну ответить: да, у покойного очень даже были враги. Но это ровным счётом ничего не доказывает.
Последнюю неделю жизни, - то есть, агонии, - Александра Литвиненко про него ежедневно писали чуть ли не все британские газеты. Даже провинциальные, - хоть строк по тридцать.
Тогда ещё не было произнесено слово "полоний", посеявшее панику. В Англии говорили осторожно про таллий (а в нашем, российском телевизоре те же питерские "менты" в те же дни расследовали отравление таллием).
Человек просто умирал от загадочной болезни. Но не этот необъяснимый недуг приковывал к нему внимание граждан Соединённого Королевства. Дело было не в тайне и не в личности.
Сама гибель человека, коему было даровано политическое убежище, - это уже скандал, независимо от личности погибшего.
А гибель от воздействия введённого в организм высокотоксичного радиоактивного вещества, - скандал вдвойне. Поскольку именно это и есть ядерный терроризм. Так что экстренные совещания чрезвычайных комитетов были не менее естественны, чем после прошлогодних лондонских взрывов.
Но ампула с полонием - штука посильнее, чем пояса и рюкзаки шахидов. Посильнее, чем “Фауст” Гёте... Подобное не по силам бандитам, - простым и непростым. А по силам - очень не простым (но об этом отдельно).
Важно другое: гибель Александра Литвиненко стала для Британии событием политически значимым. Значимым не только потому, "как", - не только в силу экзотичности использованного яда, - но и потому, "кого"... Значимым для Британии – но не для России. Почему?
*****
Личность покойного Александра Литвиненко, действительно, противоречива.
ФСБшник, чекист, "опер", - такому как-то трудно поверить.
Был связан с Березовским, - и доверия становится ещё меньше.
Эмигрант, соавтор, - вместе с Юрием Фельштинским, - книг "ФСБ взрывает Россию" и "Лубянская преступная группировка". Тут с "доверием" уже как-то совсем худо. Потому что в первой из этих книг, - в главе, где речь идёт о событиях весны-лета 1995 года, - изложен полный бред. То есть не только версия "проданной войны" бредова, - но для "доказательства" этой версии реальные события были переставлены местами. Участники событий даже вызывали авторов "на дуэль", в прямой эфир радио "Свобода", где и был "расстрелян" Фельштинский. Потом оказалось: зря. Поскольку весь этот "бред" исходил от Литвиненко, а Фельштинский добросовестно его записал (правда, без ссылок на источники).
Встретившись как-то раз после этого в Лондоне с Александром, я "уклонился от объятий". Не стал выяснять его "источники". Отчасти потому, что второй соавтор, - историк из околодиссидентской среды, - был как-то ближе, чем бывший чекист. Потому что "чекистов бывших не бывает", даже если они поглощены борьбою со своими же...
...Почти век назад засевший в Европах Владимир Львович Бурцев охотился на полицейских провокаторов, "ловил за хвост" Азефа. Про эту "двукорытную свинью" рассказывал ему сам бывший директор департамента полиции, сенатор Алексей Александрович Лопухин. Авторитетное жюри, в коем состояли Вера Николаевна Фигнер и Герман Александрович Лопатин, вынесло своё решение. Центральный комитет виднейшей революционной партии ушел в отставку - моральная ответственность...
Век минул, опять всё то же, и всё не так. "Коллективный Бурцев", из Лондона охотящийся на провокацию, был какой-то странный. И обвинения, - чудовищные обвинения! - никто не обсуждал всерьёз. Кто-нибудь слышал про "общественную комиссию" по взрывам? Есть такая. Но никто не слышал... И в отставку никто не уходит. Всё было как бы не всерьёз...
Правда, осуждён другой бывший чекист, занимавшийся расследованием взрывов 1999-го, - Михаил Трепашкин. Впрочем, и Лопухина в своё время Особое судебное присутствие Сената осудило на четыре года, и закатало в Сибирь...
Но лондонская компания, к которой принадлежал наш "коллективный Бурцев", более напоминала иную эпоху и иной жанр. В духе модного ныне иронического мировосприятия на ум приходил "Золотой телёнок".
"Командор" Борис Абрамович с его бешеной кипучей энергией, будучи заперт в Лондоне, занимался "плаванием баттерфляем в унитазе", - так Фаина Раневская говорила о своих эпизодических ролях. А его “верные Личарды”, - Фельштинский с Литвиненко, - воспринимались как Балаганов и Паниковский. Самым естественным среди них казался бывший провинциальный актёр, игравший в советских спектаклях положительных милиционеров, - Ахмет Закаев.
Но ведь и та, классическая кинокомедия вдруг заканчивалась со смертью Паниковского-Гердта. И проступала трагедия...
*****
Был ещё один, последний шанс поговорить, - как-то Александр Литвиненко с вечера названивал одному общему знакомому, с которым я пил ночь напролёт. Когда звонки надоели, я взял трубку, и выдал туда монолог, пьяный и безумный, - куда более пьяный и безумный, чем я тогда был на самом деле. Литвиненко больше не звонил.
А ведь то был шанс поговорить и разобраться. Речи и писания Александра казались безумными, но в том безумии, по замечанию принца Гамлета, была система.
... В июле 1996 года Литвиненко трое суток допрашивал Аллу Дудаеву, вдову Джохара, - её задержали в аэропорту Нальчика вместе с охранником, Идиговым. А через три дня Идигова обменяли на заложника, - на священника, отца Сергия Жигулина (того самого, вполне живого, чьё убийство вменяли потом Ахмету Закаеву), - непростой, видать, был человек... А Дудаеву отпустили. Но за трое суток она успела рассказать то, что знала. А что она вообще знала? Алла Дудаева питалась слухами, циркулировавшими в окружении её мужа в "первую чеченскую", - и честно всё это изложила.
Да, это было безумие, - но это было не только и не столько его безумие, безумие чекиста, во всём ищущего чью-то волю, а делириум, окружавший другого страшно одинокого человека, тоже погибшего, - Джохара Дудаева.
Тогда у меня был шанс поговорить с Александром, и во всём разобраться. Теперь его нет. И спорить с ним невозможно. Остаётся попросить прощения, - что не поговорил...
Наверное, многие его сторонились, - так же, как и я. Александр Литвиненко так и не стал для российского общества "общественной личностью". Он писал статьи, вёл какие-то рассылки "городу и миру"...
И до самого конца оставался страшно одинок.
Продолжение следует
