Ранее была статья о том, как устроен депутат И.Костунов, который по факту предъявил свое относительно молодое сознание, приступившее к управлению государством (см. "Сознание цельное, тревожное"). Теперь - следующий кэйс. Ю.Шувалов, начальник Управления по связям с общественностью и взаимодействию со СМИ, сообщает точку зрения управляющего сознания относительно "нынешней стадии развития информационного общества".
Дело это уже немного теоретическое, в связи с чем следует вспомнить главный нюанс момента, отраженный в недавней дискуссии «Полит.ру» "Появление нового в современном российском обществе". Там говорилось так:
"Есть алармистская повестка: в обществе возникает непонятное «новое», которое не рефлексируется. Отсутствие рефлексии имеет результатом то, что мы не понимаем происходящего в обществе. Объем непонятого и неотрефлексированного растет, а все наши социальные мыслители, ответственные за формирование дискурса, мыслят в старой парадигме и описывают это так, как будто продолжается что-то старое, а не начинается что-то новое".
В данной заметке я также получаюсь в какой-то мере социальным мыслителем (хотя и не ощущая себя ответственным за дискурс). В этой связи предполагаю, что "новое", собственно, если и имеется, то состоит в том, что уже нельзя упоминать обобщения, общую повестку и рефлексию, куда уж - разделяемую по умолчанию парадигму. Нет никаких оснований считать, что общее сознание уже вообще существует. Ну а вместо него имеется какое-то количество даже не сословных и отраслевых, а просто кластерных сознаний (чтобы соответствовать терминологии вышеприведенной цитаты).
В случае Костунова сознание нового управленца было сформировано детско-родовой травмой - "крупнейшей геополитической катастрофы 20 века", правду о которой ему сообщил родственник ("Мой дедушка был простым токарем, и в 1991 году, когда мне было 11 лет, он мне сказал, что "за то, что Ельцин с Горбачевым сделали, их надо бы повесить за яйца" "). На это впоследствии успешно (для его карьеры) наложились чувства и переживания "оранжевого периода". В итоге возникло цельное тревожное сознание, видящее впереди угрозы утраты государственной территории, национальной идентичности на фоне, разумеется, внешней угрозы. Конечно, это конкретный пример алармистской повестки, пусть и не совсем той, которая имелась в виду выше. При этом сознания теперь разные настолько, что они разные даже в ЕР. Разумеется, вряд ли сознание Костунова уникально, но и обобщать его случай на всю ЕР или, скажем, власть as is будет упрощением.
В случае Ю.Шувалова доля частного (личного частного) гораздо меньше, чем общественного частного, а угрозы им не упоминаются, хотя тревожность и присутствует. Да, не просто - так ведь и ситуация непоняток касается не только социальных мыслителей, но и руководства аппарата Госдумы.
Итак, заместитель руководителя Аппарата Госдумы, начальник Управления по связям с общественностью и взаимодействию со СМИ Юрий Шувалов сказал на семинаре-совещании комитета Госдумы по информационной политике, информационным технологиям и связи следующее:
"Сегодня информационное общество достигло такой стадии развития, когда практически каждый человек может менять информационное поле. Это ставит перед СМИ новые задачи. Ведь информационный поток, поступающий из социальных сетей, влияет не только на власть, но и на сам журналистский корпус".
Прежде всего, тут не сказано - хорошо это или плохо. Сообщаются обстоятельства: да, влияние, но это факт как таковой, без оценки. И, конечно, если такая история, то, понятно, возникают и новые задачи. Они, к сожалению, не названы: то ли потворствовать такому поведению информационного поля, то ли противодействовать. Но существенно, что это уже не теория - семинар-совещание комитета Госдумы все же не место для обсуждения потенциальных, но не оформившихся сущностей. Следовательно, они уже столкнулись с конкретикой, пусть даже пока не вполне оцененной в качестве или угрозы, или оптимизма.
Если все же немного теории, то - конкретика обнаруживает, что уже и Ю.Шувалов противопоставляет самое общее и другие его варианты. У него там уже нет некоего общего сознания государства, оно уже кластерное - информационного поля, которое продуцируют граждане ("каждый") и которое таит в себе вызовы сознаниям власти и журналистского корпуса.
Тут можно даже вспомнить известный шаблон времен протестной активности, когда в общее сознание вбрасывалась тема, что зря протестующие так-то против власти: народ-то их как бы это сказать, так что спасибо власти за то, что по факту крышует жизнь недовольных, не осознающих мизерабельности своего положения. Вряд ли этот шаблон тут все определяет, но, как-никак, неявно присутствует. Ну, "влияет не только на власть, но и на сам журналистский корпус". Причем, есть в этом некое мрачное чувство. В одной, что ли, лодке среди волнующегося информполя.
Хотя, в то же время, сама тема ("практически каждый человек может менять информационное поле") оптимистична и, что ли, даже ренессансна - невзирая на безусловно возможные побочные эффекты. Вплоть до, прости гссспди, какого-нибудь эффекта в духе "бабочки Бредбери": напишет кто-нибудь что-нибудь в соцсеть, и информационное поле изменится вдруг так, что не окажется на свете даже партии Единая Россия, не то что какого-нибудь издательского дома. Но, разумеется, настоящая прогнозная прагматика немыслима без доли метафизических преувеличений.
В общем, тут как-то само собой накручивается уже черт знает что, а это приводит к выводу о том, что идея насчет индивидуального воздействия на информационное поле имеет все основания быть верной. Вот так оно и происходит, да. Слово за слово, кто ж не знает. Вопрос в том, хорошо это или нет. Развивать ситуацию или же ей противостоять?
Оргвыводы Ю.Шувалова: "В этой связи уместно вынести на обсуждение вопрос об общественном рейтинге средств массовой информации, который в конечном счете сможет влиять на качество и содержание информационного материала". То есть, еще раз, это было не интервью и не комментарий, а фактически типа новая повестка, о которой сообщено на семинаре-совещании комитета Госдумы по информационной политике, информационным технологиям и связи. Ну и опубликовано это не в СМИ с их искажениями/инетрпретациями, а как было, на сайте Госдумы.
Понять логическую связь затруднительно, даже если прочитать ту же мысль в переформулированном - для вводки - императивном наклонении (не "сможет", а "должен"): "Информационный продукт средств массовой информации должен определяться не только традиционным рейтингом СМИ, но и общественным рейтингом". Конечно, это повод для медитации на тему связи всех вышеупомянутых слов. Как, собственно, "информационный продукт определяется традиционным рейтингом СМИ"? Это инерция, да: хочется, чтобы это утрачиваемое всеобщее общее все-таки существовало, пусть хоть через рейтинг. Но термин "общественный рейтинг" уже является новацией и заставляет думать дальше: что это, количество лайков?
