То, что Суркову в правительстве отдали религиозные и общественные организации, а также культуру, не просто аппаратная настройка. Фактически у бывшего «серого кардинала Кремля» имеется все, чтобы заняться созданием некоей нацидеологии и внедрением ее в массы. Если на то будет запрос от Путина, разумеется.
«Был бы человек — а должность найдется» - давний кадровый принцип российской элиты. При этом получается полнейшее смешение полномочий, формализованных и не очень, и хаотически распределенных между различными чиновными кабинетами. «Есть такой человек и институт — Игорь Сечин», — язвят политические обозреватели и сложно не согласиться. Куда бы ни сел Игорь Сечин, хоть замглавы президентской администрации, хоть главой «Роснефти», хоть ответственным секретарем президентской комиссии по ТЭКу — и там тут же вырастает маленькое министерство имени Сечина. Такая же логика, пусть и в меньшем масштабе, применима и к иным знаковым акторам российской политики.
Вот в администрации президента создается комиссия за комиссией, и управление за управлением под бывших министров путинского правительства и иных верных путинцев. Кремль уже устал опровергать расхожую интерпретацию, что создается де-факто параллельное правительство — ему никто не верит. И не поверит, ведь если условный Фурсенко много лет рулил образованием, а теперь для него есть целое управление по стратегии развития образования, то очевидно, что он будет, как минимум, влиятельным человеком в этой сфере. И кому какая разница, что там прописано в иных документах — законе о правительстве или даже конституции. Конкретные люди, нуждающиеся в решении конкретных вопросов, все равно хорошо понимают, куда именно нужно идти для «порешать», безо всякого закона.
В эту логику вполне вписывается и новое перераспределение обязанностей в правительстве России. Согласно распоряжению Дмитрия Медведева, кураторство отношений правительства с общественными и религиозными организациями переходит от вице-премьера Ольги Голодец к ее коллеге по кабинету Владиславу Суркову. Ранее Суркову уже отошла еще и культура (по майскому распределению полномочий ее курировала и Голодец, и Сурков).
Такое перераспределение вполне объяснимо: на Голодец вся социалка, что предполагает и без того огромный объем работы в весьма проблемной сфере. Тут тебе и пенсии (с неизбежной и пока невнятной пенсионной реформой), и здравоохранение, и безработица, и прочие неприятности.
А культура, религия и общественные организации — это, как раз, более по части Суркова. Он этим в АП занимался, у него в правительстве собственный министр культуры (бывший политтехнолог и депутат Госдумы Владимир Мединский, у которого, к тому же, кино занимается бывший сотрудник Суркова Иван Демидов) и глава Минрегиона (бывший подчиненный Суркова в АП Олег Говорун), а именно по части этих ведомств проходит распределение средств общественникам и религиозным организациям. Плюс Минобразования, где начальником трудится не чужой Суркову Дмитрий Ливанов. С ними Суркову работать будет довольно просто, в отличие от Голодец.
Новое перераспределение интересно не столько с чисто аппаратной точки зрения, сколько из той позиции, что
В администрации у него и его сотрудников основные усилия уходили на разнообразную текучку. Задачи были разнообразные: от согласования конкретных интересов в сфере публичной политики до выстраивания интерфейса политической системы. Вся эта деятельность вызывала разнообразные нарекания и в какой-то момент закрепила за Сурковым образ «кукловода» или даже «демиурга политической системы».
При этом в сфере чистой идеологии, несмотря на определение «главного идеолога Кремля», администрация времен Суркова, и управление по внутренней политике в частности, не то чтобы добились хоть каких-то внятных результатов. Линия подконтрольной «партии власти» колебалась от малейшего изменения конъюнктуры, рождались фантазмы из серии «консервативная модернизация» или «суверенная демократия», но на «национальную идею» в АП не замахивались. То есть к проблеме пытались подступить, но как-то робко и в духе позднеельцинского «всем сестрам по серьгам».
«Историческая политика» была под стать. Сталин был «полуэффективным менеджером», но и Деникина хоронили с почестями. Брежневский период почитался за стабильность, сродни путинской, но о дефиците и гонениях на свободу нет-нет, да вспоминали. И так далее, никак не рождался «Большой Проект», нечто грандиозное или даже монструозное в сфере идеологии.
Тут примером и объемное антипротестное законодательство, и аморфный полумертвый «народный фронт», и многотысячные митинги в поддержку Путина: за этим не чувствуется какой-то широты и просчета хотя бы на один ход дальше. Технологически оно, может, и неплохо, но не более того. Надо думать, что кремлевские обитатели без особого сожаления отдадут эту мутную и непонятную идеологическую тематику тому же Суркову. Им есть, чем заниматься и без этого — грядут выборы губернаторов, цветет партстроительство, протестная активность все еще высока.
Или, по крайней мере, на имитацию такого рода Большого Проекта (никто ведь не мешает взять много миллиардов на производство патриотического кино и просто их распилить, да поработать по частным заказам). Назвать можно как-нибудь красиво: скажем, «построение гражданской нации». Или как-нибудь по-другому, тут уже на вкус заказчика.
Вопрос, конечно, в том, будет ли под это сформулирован запрос от условного Владимира Путина и каким он может быть. Но несомненно, к реализации «идеологической политики» Владислав Сурков вполне готов. И если завтра от него попросят выдумать и продвинуть какое-нибудь новое «православие, самодержавие, народность» (а последняя президентская кампания вроде бы свидетельствует, что представления Владимира Путина о прекрасном несильно от классической уваровской триады отличаются), то заказ будет принят. И тогда мы еще увидим тонны патриотического кино, борьбу с «фальсификацией истории» через новую фальсификацию и прочие веселые пропагандистские проекты.