Истекшие три-четыре года – периода высоких цен на нефть и стремительного роста доходов российского бюджета - активизировали дискуссию по поводу того, насколько оправдана, целесообразна и современна сырьевая ориентация экономики нашей страны. Может ли Россия занять достойное место в мировом разделении труда, оставаясь страной преимущественно экспортирующей необработанное сырье или, в лучшем случае, полупродукты, получаемые на основе первичной переработки этого сырья?
Самый очевидный ответ – нет, не может.
Необходимо, основываясь на финансовых ресурсах, получаемых от экспорта сырья (или продуктов его первичной переработки), осуществить структурную реформу экономики – обеспечить развитие рынка современных наукоемких и высокотехнологичных товаров и услуг. В результате целенаправленной политики в данном направлении по истечении определенного времени может быть сформирована современная структура экономики. Такая политика и такой подход в целом не вызывают возражений – да, минерально-сырьевые ресурсы должны служить основой диверсификации экономики и преодоления «ресурсного проклятия».
Однако при этом (как уже не раз бывало в истории России, в том числе и самой современной) возникает ряд вопросов тактического характера, выбор ответа на которые, как выясняется при ближайшем рассмотрении, играет едва ли не определяющую роль в успехе или неуспехе начинаний.
Как и каким образом осуществлять преобразование финансовых ресурсов, получаемых от экспорта сырья, в воспроизводимые ресурсы – знания, технологии, производство новых товаров и услуг?
Один путь – направить часть «сырьевых» доходов государства на финансирование новых проектов, развитие научных исследований и образования.
Другой путь – создать бизнесу условия и стимулы для самостоятельного инвестирования в отмеченные выше направления.
Третий путь – ничего не делать и дать возможность рынку и рыночной среде реализовать заложенные в каждом человеке энергию созидания и стремление к достижению более высоких результатов.
Как представляется автору, ни один из названных путей в современном обществе не может быть реализован в чистом виде.
Государство – априори плохой хозяин, и значительная часть ресурсов будет растрачена впустую (просто разворована). Бизнес по природе своей склонен к получению максимальных доходов за минимальное время (и с этой точки зрения «омертвление» средств в научно-образовательных проектах будет скорее исключением, чем правилом). Рынок и рыночная среда могут выправить ситуацию, но ценой очень больших социальных издержек и кризисов (что может привести к социально-политическим катаклизмам).
Где же выход?
Ответ не менее банален, чем изначально заданный вопрос:
а) в разумном сочетании всех отмеченных выше путей (однако далее возникает вопрос о степени разумности: каковы пропорции и соотношения между всеми отмеченными выше направлениями, и где граница между ними?);
б) в отказе от противопоставления сырьевого и инновационно-ориентированного путей развития экономики России.
Современный сырьевой сектор в развитых странах значительно отличается от того примитивного представления, с которым обычно ассоциируется добыча полезных ископаемых (видимо, навеянного впечатлениями из школьных учебников истории – с изображениями темных шахт, бездонных карьеров, лунных ландшафтов в районах горных выработок).
Современный сырьевой сектор является одним из крупнейших потребителей и генераторов спроса на высокие технологии и научно-технические решения. Во многом это обусловлено тем, что за последние десятилетия существенно ухудшились условия поисков, разведки и добычи большинства минерально-сырьевых ресурсов. При этом целенаправленная государственная политика технического регулирования не позволяет частным компаниям просто «прыгать по верхам» месторождений, снимая «сливки» и бросая труднодобываемые запасы.
Морские буровые платформы - не менее (если не более) сложные в техническом отношении объекты, чем, например, атомные подводные лодки; комплексы по разработке и получению нефти из битуминозных песков сродни современным нефтехимическим комплексам. Не менее наукоемки комплексы по транспортировке сырья.
Однако почему же в России пока не приходится говорить о такой роли и таком месте сырьевого комплекса? Среди причин – продолжающийся «сон разума» - бездействие государства и государственных институтов в формировании современных, обоснованных интересами всего общества требований к компаниям-недропользователям. Государство является собственником (по Конституции) всех полезных ископаемых и в этой связи может и должно определять требования и условия их рационального освоения и разработки. Именно нефтегазовый сектор Норвегии послужил, например, «катализатором» формирования в стране современной наукоемкой и инновационно-ориентированной экономики в последние 20-30 лет. Такая же ситуация наблюдается и в Канаде, США, Австралии, Великобритании.
Россия же во все большей степени «склоняется» к модели Венесуэлы, Мексики, Нигерии и других стран, не очень успешных в трансформации своих природных активов в активы устойчивого современного и инновационно-ориентированного роста экономики и общества.
Скорее всего, схема перехода России к осознанию необходимости использования сырьевого сектора в качестве одного из двигателей формирования современной экономики будет до боли знакомой. Нас заставит пошевелиться только грядущая неблагоприятная ценовая конъюнктура, резкое возрастание роли и значения «плохих и тяжелых» месторождений (конец эпохи Самотлоров и Уренгоев уже не за горами), низкая эффективность доморощенных транснациональных «гигантов» (по размеру активов, но не по их роли в мировом экономическом сообществе), резкое уменьшение поступления доходов рентного характера. В этом случае выход будет один – принятие целого ряда срочных и болезненных мер и шагов: разделение компаний-супергигантов, формирование гибкой модели государственного технического регулирования, усиление внимания к правам собственности на созданные бизнесом активы, повышенное внимание к формированию реальной конкурентной среды в минерально-сырьевом секторе. При этом вопрос цены и издержек общества и бизнеса при столь резком изменении ситуации остается открытым.
Проводимая в настоящее время политика усиления прямого государственного присутствия в минерально-сырьевом секторе явно исходит из убеждения в том, что огромная рента дана на веки вечные. Увы, ее век недолог. Наличие доходов рентного характера – скорее, наоборот, повод не для самоуспокоения и любования достигнутыми успехами, а для создания эффективных механизмов государственного регулирования, для перегруппировки сил, ресурсов и активов с целью перехода в новое качество и экономики в целом, и важнейшей ее составляющей – минерально-сырьевого сектора.
Автор - доктор экономических наук, зав. сектором Института экономики и организации промышленного производства СО РАН, г. Новосибирск
