Последние несколько дней СМИ писали о каком-то «круглом столе по ситуации в [Чеченской] республике», который вроде бы Парламентская Ассамблея Совета Европы собирается проводить в Грозном. И для обсуждения этого крайне важного вопроса делегация ПАСЕ встретилась с Алу Алхановым в чеченской столице и навестила Рамзана Кадырова в Гудермесе. Иначе говоря, готовила почву для будущего совместного мероприятия. А заодно осматривалась в Чечне, оценивала обстановку, чтоб понять, можно ли вообще тут что-то проводить. Поговорили, понюхали, оценили реконструкцию, «остались довольны увиденным» и решили: «Можно и нужно».
Если не знать предыстории, просто непонятно, отчего весь этот сыр-бор загорелся.
Три европейских депутата ПАСЕ – швейцарец Андреас Гросс, поляк Тадеуш Ивиньский и эстонец Марко Михельсон – приехали на пару дней в Чечню вместе с российскими коллегами по ассамблее: единороссом Косачевым и жириновцем Слуцким. Встречались с официозом, обсуждали возможное сотрудничество. В офисе у Нурди Нухажиева, республиканского уполномоченного по правам человека, пару часов с какими-то общественниками беседовали, в основном прикормленными, хотя была парочка исключений… Впрочем, на этой встрече планирующийся круглый стол даже не упоминался. Участникам просто было предложено рассказать гостям из ПАСЕ, какова ситуация в республике – и в социальной сфере, и с правами человека.
Ну и что? Таких делегаций последнее время по пальцам не пересчитать.
А что до монументального решения собрать в Грозном круглый стол, так бывший Комиссар Совета Европы по правам человека, Альваро Хиль Роблес, целую конференцию там устроил еще в сентябре 2004 года. Все живы остались. То есть толку, конечно, немного, но вреда тоже никакого. Можно и повторить.
Но дело в том, что это не простой круглый стол, не «про ситуацию в Чечне вообще». Речь идет о специальной инициативе ПАСЕ, направленной, не много не мало, на организацию политического процесса, на урегулирование чеченского конфликта. И Андреас Гросс – координатор этой работы. Просто история эта такая древняя, и так давно ничего об этом не было слышно, что инициатива эта как-то позабылась.
*****
Все началось еще в октябре 2004 года.
Тогда ПАСЕ приняла Резолюцию №1402, проект которой готовил сам Гросс, на тот момент – специальный докладчик Ассамблеи по политической ситуации в Чечне. В судьбоносной резолюции было, в частности, сказано, что хотя Ассамблея «сожалеет о том, что президентские выборы 29 августа 2004 года не соответствовали базовым требованиям в отношении демократических выборов», Совет Европы все же должен быть готов всячески сотрудничать с «Президентом Чечни и его правительством в их усилиях, направленных на укрепление прав человека, демократии и законности». То есть, попросту говоря, Совет Европы, не признавая легитимности состоявшихся выборов, тем не менее, задекларировал готовность работать с новой властью Чеченской Республики.
Одновременно, пытаясь хоть чем-то способствовать началу реального политического урегулирования в республике, ПАСЕ в той же резолюции постановила: «24. Ассамблея принимает решение и далее заниматься этим вопросом и отслеживать, имеет ли место в Чеченской Республике прогресс в области прав человека, демократии и законности. С этой целью Ассамблея поручает своему Комитету по политическим делам создать Круглый Стол для организации обмена мнениями с политическими партиями и политиками из Чеченской Республики и Российскими федеральными властями». Иначе говоря – круглый стол по политическому процессу.
*****
Но когда проект резолюции обсуждался на заседании Ассамблеи, Российская Федерация согласилась на создание такой площадки для широкой дискуссии лишь при условии внесения в текст оговорки, что Ассамблея осознает: «Никто из отказывающихся признать территориальную целостность Российской Федерации и декларирующих, что терроризм является методом для достижения определенных целей, не может быть включен в состав участников этого обмена мнениями».
Таким образом, были сформулированы «страсбургские критерии» – в переговорах о политическом процессе в Чечне могут и должны участвовать сепаратисты, но только те, кто отвергают террор и готовы «отстаивать свои убеждения в рамках действующего законодательства РФ» – т.е. вести политическую борьбу, избираться в органы власти со своей сепаратистской программой и т.д.
В теории такая формула приемлема. Но совершенно не соотносится с реалиями места и времени. Каждый, кто открыто заявит в Чечне, что он – сепаратист, как минимум, напрашивается на неприятности, а возможно, и подписывает себе смертный приговор. Кроме того – и об этом просто не были осведомлены члены Ассамблеи – определенным препятствием на этом пути является действующее российское законодательство: согласно федеральному закону «О противодействии экстремистской деятельности», любая деятельность, направленная на нарушение территориальной целостности Российской Федерации, считается экстремистской и как таковая запрещена. Каким образом «умеренные сепаратисты» могут в рамках действующего российского законодательства отстаивать свои убеждения, не оказавшись при этом экстремистами, остается неясным.
То есть совершенно очевидно, что вольно или невольно Европа фактически согласилась организовать переговорную площадку с участием лишь одной стороны конфликта, а работа ПАСЕ по инициированию реального политического процесса в Чечне зашла в тупик, даже не начавшись.
*****
Ярким подтверждением тому стало первое (и пока единственное) заседание «круглого стола», которое состоялось 21 марта 2005 г. в Страсбурге.
Россия очень настаивала на Москве или даже Грозном, но Андреас Гросс, необоснованно надеявшийся, что хоть пару сепаратистов из чеченской диаспоры на круглый стол привезет, своих российских коллег все же уломал. Однако найти сепаратистов, готовых не поднимать вопроса о территориальной целостности, да еще согласных поехать на это мероприятие через две недели после гибели Аслана Масхадова, в дни траура, естественно, не оказалось. Страсбургские посиделки прошли без участия каких бы то ни было представителей сепаратистов и являли собой переговоры между ведущими чеченскими чиновниками, двумя-тремя представителями федерального центра и европейскими парламентариями.
Российско-чеченский официоз говорил, что проблема политического урегулирования в принципе не стоит, потому что политический процесс уже завершен, в республике строится мирная жизнь, и если что и обсуждать, так это – как Европа может помочь восстановить Чечню. В смысле – помочь деньгами. Европейцы вежливо указывали на то, что все же нет в республике полного замирения, раз столько насилия. И с правами человека все очень неладно. Еще там по настоятельному приглашению Гросса выступила пара российских правозащитников, занимающихся Чечней, включая – что греха таить – и автора статьи.
Про нас потом долго говорили, что мы-де «озвучивали» на мероприятии позицию сепаратистов. Хотя ничего подобного мы не делали, а просто настаивали на том, что реального политического урегулирования не произошло, политика чеченизации конфликта крайне опасна, и если ПАСЕ собирается и дальше проводить такие дискуссии по политической ситуации в Чечне, на них должны присутствовать представители другой стороны, иначе получается полная профанация. Хочется говорить о реконструкции республике – можно организовать для этого отдельное мероприятие. Хочется говорить о проблемах с правами человека – замечательно, пусть будет постоянный круглый стол по правам человека в Чечне. Но зачем называть разговоры об экономике и правах человека «обменом мнениями» по политической ситуации?
По результатам многочасового толковища удалось принять ровно одно решение: в дальнейшем подобные встречи следует продолжать с более широким составом участников. Только этот «более широкий состав» разные участники первой дискуссии явно представляли себе по-своему. Российская пресса потом с восторгом писала, что круглый стол прошел замечательно, европейцы полностью признали легитимность нынешней чеченской власти и следующая дискуссия состоится непосредственно в Грозном. Сепаратистские сайты поливали помоями Адреаса Гросса вместе с его затеей и ругали приехавших в Страсбург правозащитников, которые продались шайтану и этот шабаш легитимировали. Европейские СМИ деликатно указывали на то, что странный какой-то был круглый стол, мутный…
*****
Потом Андреас Гросс все пытался договориться о втором заседании круглого стола. Но Россия последовательно давала понять, что готова продолжать разговор только на своей территории, в роли хозяина. Шло время. С места ничего не двигалось. Казалось, инициатива померла. Ну, и померла. И шут с ней. Убедился швейцарец, что ничего не выходит. Отказался от бессмысленной затеи.
Но нет. Похоже, Адреас Гросс – человек из тех, кто «если я чего решил, то выпью обязательно». Вряд ли он совсем не понимает, что ехать в Грозный разговаривать о политической ситуации в Чечне – довольно нелепо. Но, наверное, жалко своих уже затраченных усилий. И не хочется плохо выглядеть в глазах коллег. Взялся же за это дело, говорил, что выйдет толк, что из круглого стола получится что-то совершенно особенное. И как же ему теперь отказаться, признать, что ошибся, выйти из игры…
И, окончательно убедившись, что второй круглый стол будет либо в Грозном, либо его вообще не будет, Гросс 26 ноября встречается с Кадыровым, а 28-го – с Алхановым. И соглашается на организацию мероприятия в Чечне, под их крылом, но настаивает: «Круглый стол, который мы хотим проводить в Грозном, должен иметь смысл. За этим "круглым столом" должны быть не только те люди, которые во всем согласны, но и другие представители общества должны иметь возможность принять участие в обсуждении, потому что мы говорим о процессе примирения, а этот процесс гораздо более сложный, чем процесс строительства домов». И даже объясняет, как он собирается это обеспечить, ставит свое условие: «Мы хотели бы, чтобы в данном круглом столе приняли участие те, кто критикует власти, находясь в Москве, Берлине или Грозном».
Президент Чечни Алханов в своей обычной манере убеждает гостя, что Грозный открыт для всех и что он готов разговаривать с кем угодно, лишь бы человек был хороший – в смысле, лишь бы разделял «общую стратегию мира, созидания и согласия в Чеченской Республике». А Кадыров заверяет: «Уже через три года мы с уверенностью сможем сказать, что у нас нет следов войны».
В общем, договорились.
И теперь ПАСЕ, видимо, озадачится рекрутированием критиков чеченских властей. Хотя бы для проформы. В частности, в Берлине. Интересно, кстати, почему именно там? При подготовке первого круглого стола Гросс много общался с Ахмедом Закаевым. Но слово «Лондон» по нынешним временам, видимо, произносить не решился – к чему быков дразнить, ставить под угрозу сложившийся конструктивный диалог? И, возможно, «Берлин» здесь означает просто некий абстрактный европейский город. Или завелся там у Гросса какой-нибудь собеседник из чеченской диаспоры, бывший ичкериец, на данный момент готовый «пойти под Кадырова»? Да впрочем, не суть важно. Обсуждать на этом круглом столе все равно решительно нечего.
Что же до «критиков в Москве и Грозном»…
С правозащитниками, которых он чуть ли не силком затащил в Страсбург 21 марта 2005 года, Адреас Гросс со товарищи, коротая в Москве день перед отлетом на Северный Кавказ, благоразумно решили не встречаться. Зачем лишний раз выслушивать очевидное – что организация в Грозном круглого стола по политической ситуации в Чечне есть бред и имитация реально необходимого процесса. И что ни в чем подобном они участвовать не станут.
В самой же Чечне делегация ПАСЕ запланировала было встречу с «независимыми экспертами»: звонили в газету «Чеченское общество», просили редакцию собрать несколько разумных, знающих людей, чья позиция не совпадает с официальной. Редакция стала с кем-то договариваться, и 26 ноября, в воскресенье, там с утра ждали обещанного звонка от Гросса, который должен был уточнить время визита. Но Гросс передумал. Не позвонил. Наверное, опять же, побоялся, что эти эксперты повторное «застолье» воспримут без энтузиазма. И что тогда с этим делать? Да и зачем зря время терять?
Решение уже принято.
Круглый стол состоится.
Политический процесс в Чечне будет объявлен состоявшимся уже не только Россией, но и Европой.
И на попытках добиться реального урегулирования ситуации Страсбургом будет поставлена точка.
