Валентина Матвиенко стала спикером верхней палаты российского парламента. Однако она, будучи формально третьим лицом в государстве, почти лишена полномочий, а сам Совет Федерации ничего почти не решает. Матвиенко грозится ситуацию изменить. Однако ей вряд ли это удастся.
Утверждение бывшего губернатора Санкт-Петербурга Валентины Матвиенко сенатором состоялось. Дмитрий Медведев уже поздравил Матвиенко по телефону с новым постом.
Никакой сенсации не было: сенаторы почти единодушно проголосовали за ее кандидатуру. 140 - «за», один воздержался, противников в зале не оказалось. В принципе — объяснимо. Что за дело сенаторам, представляющим самые разные регионы, самый разный бизнес и самое разное ведомственное лобби до того, кого именно высокое начальство определило на пост спикера? Тем более, что полномочия спикера не предполагают реального политического веса.
Однако Валентина Ивановна в своей речи перед сенаторами была настроена по-деловому. Она пообещала заняться модернизацией социального законодательства, транспортной безопасностью, изменением политической системы и так далее. То есть огласила повестку палаты на открывшуюся сессию. Каковая повестка также от Матвиенко никоим образом не зависит — ее предложений, среди озвученных, нет.
Коснулась она и децентрализации власти, о которой много говорят политики в России, в том числе и президент. Она рассказала о «печальном опыте» передачи регионам полномочий, неподкрепленных финансированием. Совет Федерации, считает она, должен работать с регионами и учесть их пожелания при работе над законодательством. Согласование и учет мнений регионов может означать все, что угодно — от затягивания процесса на многие годы за счет длительных согласований (регионы-то с сильно разными интересами) до скорейшего проведения каких-то решений в жизнь с «учетом» мнения регионов. Однако мнение Совета Федерации и в этом вопросе вряд ли будет решающим.
Однако сама спикер с таким положением мириться не намерена. «Мы должны избавиться от ярлыка, что Совет Федерации просто штампует законы», - заявила она. Кроме того, по ее словам, члены Совета Федерации должны «высказываться по всем принципиальным вопросам и при этом ни у кого не просить на это позволения». Таким образом, по ее мнению, укрепится авторитет Совфеда.
Для усиления значимости верхней палаты парламента у Матвиенко есть рецепт — надо ослабить зависимость сенаторов от регионов. Это позволит «сформировать устойчивый корпус сенаторов». Сейчас регион может отозвать сенатора почти в любой момент, что, по Матвиенко, делает их зависимыми от региональной политической конъюнктуры. Это уже сильное политическое заявление, правда, довольно странное, с точки зрения функций Совета Федерации. Фактически Матвиенко замахнулась на отмену регионального представительства на федеральном уровне.
Такой подход может сделать законотворческую работу более слаженной, но скорее ослабит роль верхней палаты, как площадки для решения противоречий между центром и регионами. А сенаторы превратятся в подобие депутатов от «Единой России».
«Я — за выборность членов Совета Федерации, но в какой форме это правильно сделать, чтобы не ослабить, а усилить Совет Федерации — мы проработаем с экспертами и юристами», - заявила она. Такой подход — верный путь к появлению формальной и выхолощенной процедуры как бы избрания, причем в довольно отдаленной перспективе.
Фактически из речи Матвиенко сложно понять, какие механизмы она полагает полезными для превращения Совета Федерации в орган, где представлены интересы российских граждан (сейчас они, если и представлены, то в довольно опосредованной форме). Кажется, что и такой задачи перед собой Матвиенко не ставит. Единственная внятная ее цель — усилить лоббистский потенциал органа. Что, наверно, приведет и к усилению политического веса спикера.
Однако на этом пути ее будет ждать множество препятствий. Прежде всего, российское политическое пространство не терпит появления центров силы без видимой причины. Единственной причиной в случае Совета Федерации может быть только кипучая деятельность его председателя. Сможет ли она действительно стать крупным федеральным политиком и даже настоящим третьим лицом в системе государственной власти — большой вопрос. Противников такого разворота найдется масса.
