Назвав уклонистов от службы в армии «грешниками», патриарх Кирилл проявил неосторожность. В представлении значительной части россиян служба в армии не является чем-то не то что богоугодным, но даже вредным делом. Такие заявления могут оттолкнуть молодежь от церкви.
Патриарх Московский и всея Руси Кирилл на встрече со слушателями военной академии Генштаба Вооруженных сил 31 мая назвал нарушение воинской присяги смертельным грехом. Патриарх сравнил «уклонение от своих прямых обязанностей, нарушение присяги» с предательством. Он отметил, что самым важным жизненным приоритетом является «страх Божий» и отметил, что такой приоритет появляется самостоятельно, если человек получает «живой религиозный опыт». Такой опыт, по словам патриарха Кирилла, служащим в армии помогут получить военные священники, институт которых был возрожден в 2009 году.
Концепция смертных грехов является наиболее часто повторяемым способом описания греховности человека. Однако описаний греховности и в Писании, и вне его было предложено масса. Вплоть до неправильной, излишне откровенной одежды, как повода впустить дьявола в свое сердце и душу. Иерархи РПЦ на тему одежды тоже не так давно высказывались. Отец Всеволод (Чаплин) в полемическом запале предложил ввести нечто, что в СМИ получило устойчивое название «православный дресс-код» (см. Осторожно, мини!). В этом смысле и восприятие отказа от службы в армии вполне может быть воспринято как грех, тем более не «смертный», а «смертельный». А раз уж это предательство, то все вопросы вообще сняты.
Дальше сложнее. Здесь, конечно, надо принимать в расчет фактор места. Слушатели академии Генштаба вообще публика для рассуждений о греховности тех, кто не хочет идти в армию в армию, - благодарная. Учащиеся — офицеры, им не грозит служба в армии, зато предстоит этими новобранцами по мере сил руководить.
Иное дело, что некоторое насилие над восприятием службы в армии, как неприятной и даже опасной обязаловки, имеет место. Никем, кроме учащихся академии Генштаба и остального генералитета, слова патриарха всерьез не будут восприняты. Разве только очень благодарными слушателями с великовозрастными детьми или вовсе бездетными.
Крайне плохо то, что многие заявления патриарха Кирилла в последние месяцы выглядят излишне сервильными по отношению к тому или иному государственному институту. Желание воспитывать патриотизм и насаждать веру, кажется, приводит зачастую предстоятеля к тому, что его высказывания сложно расшифровать иначе, чем верноподданнические речения, а не пастырское увещевание.
Казалось бы, патриарх должен был высказаться увещевать паству и успокоить ее сердца. Молодежь же следовало мягко пожурить и наказать не громить больше. Вместо этого в устах Кирилла прозвучали вполне политические заявления о «политической провокации», имевшей место на Манежной площади. Патриарх даже связал события с выборами 2012 года (см. Вихри враждебные на Манеже). Что уже представляется уместным в устах профессионального публичного политика, но не вполне уместно в устах священнослужителя даже в наше непростое время.
Впрочем, патриарх вполне является публичным политиком и не вызывает никаких вопросов сам факт озвучивания им позиции церкви. Вопросы вызывает лишь то, что позиция церкви всецело совпадает (и в случае со «смертельным грехом», и в случае с «политической провокацией» на Манежной площади) с позицией светских властей. Церковь остается одним из немногих институтов в государстве, который а) реально существует, б) всерьез независим от государства, в) обладает серьезным авторитетом у граждан. Собственно, наверно даже единственным таким институтом.
Посему высказывания относительно на самом деле народных и действительно актуальных тем стоило бы соотносить не со вкусами слушателей академии Генштаба или иной ведомственной/корпоративной тематикой, а с запросом, который существует у населения. Пастырь, разумеется, ведет паству, но в современных условиях стоит иногда учитывать ее интересы. Тем более в условиях, когда в церковь молодежь ходит довольно неохотно.
