Анализ текущей политики –не мой профиль. Тем более, что анализировать сегодня особенно нечего. Всложившейся ситуации, скорее, сам анализ должен стать предметом исследования. Россиейовладел «синдром суженного политического сознания». Практически весь «политическийдискурс» свелся к расстановке знаков препинания в формуле «уйти нельзявернуться». Политически активная часть общества с нетерпением ждет, где именноВладимир Путин поставит запятую. В том, что карандаш в его руках, несомневается практически никто.
Мне кажется, что этиожидания напрасны. Люди, искренне верящие в то, что Путин свободен в своемвыборе, исходят из трех ложных посылок (возможно, к этим заблуждающимсяотносится и сам Путин):
Во-первых, они полагают,что Россией сегодня вообще кто-то управляет (что является весьма оптимистичнойгипотезой).
Во-вторых, они считают,что этим «кем-то» является именно Владимир Путин.
В-третьих, они полагают,что Путин мечтает снова стать Президентом России, и не делает этого толькопотому, что ему что-то (кто-то) мешает.
Лично для меня каждая изэтих аксиом является, как минимум, теоремой, нуждающейся в доказательстве. Невдаваясь в подробности (для чего потребовалось бы написать монографию покаждому из этих пунктов), позволю себе только выразить определенные сомнения.
С моей точки зрения,страна оказалась в положении «пассивной революционной ситуации». Из знаменитойленинской «триады» в наличии присутствует только один элемент: верхи не могутправить по-старому. А вот повышения активности масс сверх их обычногосостояния, а также обнищания широких слоев населения пока не произошло (и такоеположение может продлиться достаточно долго, по крайней мере, пока цены нанефть и газ держатся на текущем сверхвысоком уровне). Поэтому итогом кризисастал не взрыв, а образование политического вакуума. Такое впечатление, будто вполитическом пространстве России разом выгорел весь кислород, и всем сталонечем дышать.
Россия переживаетлатентную революцию. Она напоминает пожар в торфянике. Огонь пылает на глубине,выжигая корни деревьев, оттуда снизу идет едкий дым, кто-то проваливается и тутже сгорает дотла, но на поверхности выгоревшее лесничество выглядит вполнепристойно. На месте пожарища шумит мертвый лес. Современное русское общество игосударство – это и есть такой мертвый лес. Всюду, куда ни кинь взгляд,по-прежнему возвышаются мачты государственных институтов и кустарники законов,но в них давно нет жизни.
Хаос – основная системнаяхарактеристика состояния современного российского общества. Вертикаль властиокончательно переродилась в свою полную противоположность – горизонтальанархии. Главное проблема России состоит в том, что в ней ни одно политическоеили административное решение, от кого бы оно не исходило, не может бытьреализовано.
Нет ни власти, ни ееиерархии. Любой приказ исполняется ровно настолько, насколько тот, кому онадресован, готов его исполнять. Возможность наказания за неисполнение крайнеограничена, во-первых, круговой порукой, а, во-вторых, невозможностью подыскатьальтернативу нерадивому чиновнику. Новый чиновник, пришедший на место старого,будет воровать точно так же. Частный интерес бьет публичный по всем фронтам.
Власть рассыпалась нафрагменты. Внутри нее воюют друг с другом тысячи кланов, образованных понеформальным, случайным и, безусловно, неполитическим основаниям. Эта войнавсех против всех довершает картину полного развала. Если пару лет назадпринадлежность к «государственной стае» давала гарантию личной и имущественнойбезопасности, которую нельзя было получить на основании закона, то сегодня недействует и это. «Стая» то и дело набрасывается на «своих» и урча пожирает ихна глазах у изумленных обитателей русского леса, которые с ужасом наблюдают затем, как разлетаются ошметки «подмосковных прокуроров», «кремлевских контролеров»,«московских подрядчиков» и других ранее неприкасаемых лесных жителей.
Общество живет поинерции, до первого серьезного ветра. Когда он задует, «мертвый лес» русскойгосударственности рухнет в один день. Но пока эта декорация еще успокоительношумит своей безжизненной листвой под нефтедолларовым дождем.
В мертвом лесу лев – нецарь, а драная кошка. Любой милицейский «заяц» имеет больше реальной власти,чем он. Парадокс Путина состоит в том, что в созданной им системе русской властион одновременно и принц, и нищий. Поставив себя над законами, он самого себясделал беззащитным.
С одной стороны, для негонет невозможного, проблемы Барака Обамы, которому не удается протолкнуть бюджетчерез Конгресс, ему неведомы. В России все, что нельзя решить по закону, можноорганизовать по понятиям. По понятиям можно из нищего сделать миллиардера и измиллиардера - нищего. Нет такого приказа, который не может отдать Путин. Вопрослишь в том, кто возьмется его исполнять.
С другой стороны, «понятия»- это холестерол русской власти. Он отлагается на стенках «государственныхсосудов», пока, в конце концов, эти сосуды полностью не закупориваются истановятся непроходимыми. Отданное «по понятиям» указание «по понятиям» и будетисполнено. А «понятие» это у каждого свое, и с путинским отнюдь не всегдасовпадает. Что бы Путин ни приказал, оно вернется к нему же в самом извращенномвиде.
Разрушив законы иинституты, Путин сам оказался главным заложником созданной им системы. В этойсистеме он зависит от своих подчиненных значительно больше, чем они от него. Онвидит мир их глазами, он управляет процессами их руками, куда он ни глянет, онвидит их зады. По сути, как и любой диктатор предреволюционной эпохи, Путиннесется в страшном потоке, который захлестывает его с головой и из которого емуневозможно вырваться.
Путин может сколькоугодно наслаждаться властью, но он не может ею пользоваться. По крайней мере, вцелях, выходящих за пределы удовлетворения своих личных потребностей и амбиций.
Такая власть - нерадость, а бремя. Надо либо обладать патологической страстью к власти, либобыть идейным фанатиком, чтобы хотеть стать Президентом в такой стране. Но Путинпо характеру своему – прагматик и сибарит. Он любит жизнь, знает толк в отдыхе,заботливо относится к своему телу (а это немногим дано). Все, что ему нужно –покой и безопасность. Президентство сегодня не то место, где их можно получить.Его совершенно устраивает status quo. Он, может быть, был бы готов уйти ещедальше в тень, если бы эта новая теневая позиция могла обеспечить емусохранение этих самых «покоя и безопасности».
Высшая власть для Путина– это чемодан без ручки. Нести тяжело и бросить жалко. Его все устраивает всегодняшней ситуации лично, и он слишком трезв для того, чтобы верить, что он(или кто-то другой) может что-то поменять в сфере публичной. Революции делаютсумасшедшие. У Путина много недостатков, но он нормальный. Он не живетполитикой, он доживает в ней.
Единственнымпобудительным мотивом, который может заставить Путина задуматься о возвращениив президентское кресло, может быть угроза потерять с таким трудом приобретенныепокой и безопасность. Страх сильнее, чем лень. У Путина не может быть желаниявернуться в Кремль, но у него может возникнуть такая необходимость. Он можетначать бороться за высшую власть не потому, что она ему нужна, а для того,чтобы она не досталась другому. Раздумывая над этим вопросом, Путин застыл сручкой в руке, раздумывая, где ему лучше поставить «политическую запятую».
В ситуациинеопределенности не может быть определенного сценария действий. Ни у Путина, ниу Медведева нет никакого четкого политического плана. Вернее, наоборот - этихпланов слишком много, чтобы быть четкими. Причем в силу дефицита времени ониначали реализовываться как бы одновременно, наезжая друг на друга и спутываякарты.
Основной. Самый простой сценарий – это сохранение текущего положения вещей, котороена самом деле устраивает подавляющее большинство и правящего класса, инаселения. Если бы не смутный страх перед унылым будущим, этот вариант вообщене имел бы сегодня конкурентов. В этом смысле разногласия между Путиным иМедведевым есть элемент игры в «плохого» и «хорошего» следователя. В идеалеинтеллигенция должна ровно настолько бояться «плохого» Путина, чтобы бытьготовой строем проголосовать за «хорошего» Медведева. Так это видят себе«путаные» головы кремлевских идеологов.
Запасной. Парадоксальной продвинутой версией этого сценария может быть «дэнсяопинизация»русской политической жизни - уход Путина с поста премьер-министра, присохранении за ним неформального контроля над политическими и финансовымиресурсами. Как и четыре года назад, Путин не может себе позволить уйти отвласти, потому что он и есть власть. Но он может еще дальше «пододвинуться», тоесть еще больше дистанцироваться от самого себя, оставшись, например, тольколидером партии и выдающимся деятелем спорта. Прелесть такого сценария состоит втом, что Медведев будет в дальнейшем конкурировать не с Путиным, а с оставленнымим после себя премьер-министром, например, Сечиным. Тогда Путин займет выгоднуюво всех отношениях роль «разводящего». Минусом такого сценария является егозаумность и рискованность, а к риску Путин не расположен.
Альтернативный. Никогда нельзя исключать, что Медведев войдет вовкус своей роли, и не только приговоренный народ, но и сам «добрый следователь»поверит в свою миссию. В этом случае ему надо будет сделать «осаже». Так насвет может появиться другой кандидат, которого выдвинет Путин идобровольно-принудительно поддержит Медведев. Сам Медведев в этом случае можетпретендовать на почетную должность Председателя Конституционного суда России.Внутри этого сценария могут быть разные «рабочие версии»: «собянин», «ткачев»,«шувалов», «сечин», «кудрин» или «новое лицо». Путин свой формальный статус вэтом случае определит по ходу событий.
Аварийный. Этот маловероятный сценарий рассчитан именно на тот случай, еслипрезидент захочет «выйти за флажки» и, чего доброго, начнет действительно«бороться с коррупцией», истоки которой неожиданно обнаружатся в самомближайшем окружении Путина. При отсутствии «доброй воли» и «понимания» состороны нынешнего формального хозяина Кремля Путину придется возвращаться. Этосамый нежелательный для него вариант, потому что в этой ситуации кланы сойдутсяв «клинче», а самому Путину придется взять всю полноту ответственности заситуацию в стране на себя, что он, как человек благоразумный, не спешит делать.Что делать в этом случае с Медведевым - не совсем понятно, подходящего местаему в России не будет, и «послом в Тунис» не отправишь.
Виртуальный. Как сказано в известном американском мюзикле: «Направо – это то же самое,что и налево, но без ужина». Виртуальный сценарий представляет собою вывернутыйнаизнанку аварийный сценарий, при котором восстание Медведева заканчиваетсяотставкой Путина и «депутинизацией» силовых ведомств. В этом случае труднобудет найти в России место уже премьер-министру.
Ключ к пониманиюполитической ситуации состоит в том, что все вышеперечисленные «стратегиивыхода» сегодня реализуются одновременно и зачастую одними и теми же людьми.
Русская политика выглядиткак сюрреалистическое театральное шоу, в котором на одной сцене разыгрываетсясразу несколько спектаклей. Каждый актер при этом играет в нескольких пьесаходновременно. Сценарии сталкиваются, игроки путают роли, всюду сумятица инеразбериха. Так рождается новый жанр – театр политического абсурда.
Путин, как и многиедругие толпящиеся на сцене, вовсе не свободен в выборе сценария. Он пытаетсяугадать тенденцию, склоняясь по обстоятельствам то к одному, то к другомурешению. И, в конце концов, всем становится понятно, что дело вовсе не в нем, ав обстоятельствах.
Чем дольше длится пауза,тем вероятнее становится появление шестого сценария развития событий – «катастрофического», когдаполитические процессы выйдут из-под контроля правящего класса. И тогда Россияявит миру очередное чудо, не немецкое и не японское, а свое, доморощенное исамотканое, - чудо революции на пустом месте.
Произойдет практическиневероятное: пламя вырвется из-под земли, мертвый лес озарится ярким светом иреволюция вспыхнет в богатейшей, ломящейся от денег стране, поливаемой сверху(в прямом смысле – от Бога) «золотым дождем».
Формула Ленина станет наодин шаг короче. Революция не станет дожидаться обнищания масс…
Среди статей Владимира Пастухова на "Полит.ру" по близким проблемам были следующие: "Столкновение цивилизаций", "Шум в сердце России", "Вторая жертва в битве за Москву".
