В небе просвета не было, не было его видно и в политике, но собравшаяся во дворе Музея Москвы «прекрасная инсайдерская тусовка аутсайдеров» (так ее метко назвал один из финалистов премии «ПолитПросвет» Леонид Бершидский) продолжала шутить.
Почти все выступавшие пытались приободрить собравшихся, что «свет в конце туннеля» есть. Финалист премии, профессор МГИМО Андрей Зубов, весело рассказавший как его то увольняли из университета, то опять брали и, в конце концов, после протестов коллег, выпускников, студентов, восстановили на работе, но попросили на ней не появляться, сказал: «Всё не так плохо, друзья мои, всех не выгоните!».
Кажется, лишь директор «Левада-центра» Лев Гудков этого света в конце туннеля не видел, и даже после победы в номинации «Персона» ничем не порадовал корреспондента «Полит.ру»:
- Неужели вы не видите никакой надежды?
- Есть пока лишь соблазн надежды.
- Даже активная часть общества вас не радует?
- Она дает какие-то основания для надежды, но оно не готово и, как всегда, опаздывает по отношению к событиям. И большая часть этого сообщества оказалась не готова к тому, что произошло в последние месяцы. Я это и про себя могу сказать. Я несколько самоуверенно думал, что знаю массовые настроения, но мне не хватило ресурса для понимания мотивов нашей власти. Для этого понимания есть ценностные барьеры.
Современное отношение россиян к Украине Лев Дмитриевич назвал «постыдным». «Мне обидно, что Левада не прочитан, – заметил он. – Что такой ум вытеснен на периферию. Его уважают, его именем клянутся, но его не знают. Я бы хотел, чтобы его читали и преподавали в университетах, потому что это – крупнейшая фигура. Его действительно трудно читать, он не дает надежды, зато дает понимание».
Видит ли директор «Левада-центра» какие-то подвижки к лучшему? «Какое-то движение есть, но очень медленное и противоречивое и очень часто возвратное. Молодое поколение не лучше предыдущего. Да, оно более технично и коммуникативно, оно знает языки, но оно утратило какие-то очень важные вещи, которые были в позднесоветское время в кругу думающих людей. Существования в науке как в сфере свободы сегодня нет. Есть сильнейшее сопротивление сложности жизни, а сопротивление культуре насилия, о которой я говорил, нет».
Михаил Козырев и его коллега, работающая ныне в Киеве и привезшая коробку конфет фирмы «Рошен» (она досталась Льву Гудкову) Ксения Туркова, делали всё, чтобы развеселить публику, хотя порой это был смех сквозь слезы. Они заметили, что еще год назад можно было смотреть по телевизору телеканал«Дождь», и существовало агенство РИА Новости. Еще год назад была «Лента.ру» и можно было заниматься «пропагандой гомосексуализма», кажется мы достигли дна, но оттуда всё стучат и стучат… «А ведь через пару дней нельзя будет и матом выругаться, так что пользуйтесь моментом, друзья!» – заметил Михаил под смех и аплодисменты аудитории.
Эксперт в области электоральной статистики, член жюри «ПолитПросвета» Сергей Шпилькин (лауреат 2012 года) продолжил это перечисление, но уже в позитивном ключе: «Еще полтора года назад никто не знал слово "Диссернет". Не было ни слова, ни того предмета, который оно обозначает. ..Мы сегодня награждаем сущность, которая возникла почти на пустом месте в результате случайного стечения обстоятельств и действий совершенно свободных и ни от кого не зависящих людей».
«"Диссернет", пожалуй, тот последний кристалл, который получился в перенасыщенной атмофере 2011-2012 годов. Эту атмосферу усиленно подогревают, чтобы эту кристаллизацию остановить, но пока не очень получается, а кристалл всё еще живет и теперь никуда не денется. И теперь все знают, что если партия, то, не скажу кого, если диссертация [не у ученого], то, извините, ворованная. "Диссернет" был, может быть, не очень осознанной реакцией общества на подчеркнутую антиинтеллектуальность власти», – продолжил он.
Сергей Шпилькин напомнил, что «Диссернет» – абсолютно коллективный проект, за фронтментами, получающими премию, стоят много известных и неизвестных людей. Вышедшие под аплодисменты зала на сцену Андрей Ростовцев, Михаил Гельфанд, Сергей Пархоменко и Кирилл Михайлов (Мефодий Волихамов) получили премию «ПолитПросвет» в номинации «За честь и достоинство» (Андрей Заякин приехать на церемонию не смог).
«Мне в названии этой премии «ПолитПросвет» больше всего нравится слово «просвет». Вот в каком-то узком, но, тем не менее, заметном просвете, существуют те, кому рано или поздно достается эта премия», – сказал много сделавший для проекта журналист Сергей Пархоменко. – «Слова "За честь и достоинство" – очень правильные в отношении "Диссернета", не потому, что они относятся к нам, а потому, что они относятся к собственно предмету этой деятельности, в которой занято огромное количество людей. Это история про то, что честь и достоинство существуют и имеют значение… Репутация имеет значение».
Михаил Гельфанд к этому добавил следующее: «Про "Диссернет" часто говорят: ну вот разоблачили – и что? Мне только сегодня рассказали чудесную историю про одного выдающегося кандидата и доктора наук на букву "А". Он как был уполномоченным, так и остался, но адвокатом он быть перестал. Потому что никто из его коллег не воспринимает его в таком качестве».
Николай Сванидзе продолжил церемонию рассказом о том вкладе, который вносят в жизнь общества подвижнические усилия экономиста, научного руководителя НИУ ВШЭ Евгения Ясина и его дочери, правозащитника и публициста Ирины Ясиной. Его выступление стало началом новой традиции – актовой речи в честь людей, чья жизнь и деятельность связаны с распространением либеральных ценностей в России.
Повторное появление на сцене лидеров проекта «Диссернет» и вторая речь Сергея Пархоменко не могли не порадовать собравшихся. Фронтмены проекта получили приз еще и в номинации «Народное голосование». В течение двух месяцев за длинный список проекта можно было проголосовать на сайте Slon.ru. В голосовании приняли участие почти 11 тыс человек. Сюрпризом церемонии стало то, что приз получили не только лидеры «Диссернета», но и находящийся сейчас на Украине журналист Илья Азар. Его награду получила «вечно отдувающаяся за Азара» бывший главред «Ленты.ру» Галина Тимченко.
Через несколько минут ей опять пришлось подняться на сцену. «Лента.ру», продержавшаяся 14 сезонов в Интернете и, по сути, разгромленная в 15-й сезон, получило безденежную премию как СМИ, энергичнее прочих работавшее на политическом пространстве. «Эта медаль посмертная, – грустно заметила Тимченко. – Зима уже близко, зима уже здесь, но она обязательно закончится».
Читатель уже знает, кто станет лауреатом главного приза. Но не знает, что Льву Гудкову вручил премию Андрей Макаревич, отметивший накануне 45-летие «Машины времени». В самом начале церемонии он прочитал, а не спел (там какие-то заморочки с авторскими правами) отрывок из «Поэмы о Сталине» Александра Галича:
И все-таки я, рискуя прослыть
Шутом, дураком, паяцем,
И ночью, и днем твержу об одном -
Не надо, люди, бояться!
Не бойтесь тюрьмы, не бойтесь сумы,
Не бойтесь мора и глада,
А бойтесь единственно только того,
Кто скажет: «Я знаю, как надо!»
Кто скажет: «Идите, люди, за мной,
Я вас научу, как надо!»
И, рассыпавшись мелким бесом,
И поклявшись вам всем в любви,
Он пройдет по земле железом
И затопит ее в крови.
И наврет он такие враки,
(…)
Неисповедимы дороги зла,
Но не надо, люди, бояться!
(…)
Председатель жюри премии Александр Баунов, рассказывая о необычной пятерке финалистов – Леониде Бершидском, Андрее Зубове, Федоре Лукьянове, Григории Ревзине и Льве Гудкове, – заметил, что гордится сделанным выбором. «Эти люди отличаются поколенчески, по способу мышления, у них разный бэкграунд. Мысль у них идет разными путями, настолько разными, что слышатся голоса: «Почему этот здесь? А почему тот?». И это хорошо потому, что получается, что главное в этой премии, которая считается либеральной, это – свобода мышления. И честный, свободный, непредвзятый ход мысли, и ее аргументация, которую человек подбирает так, как он умеет и хочет на основании собственного видения мира. Главное – свобода, и эта свобода не влезает в узкие партийные определения!».
Ироничный Григорий Ревзин заметил, что многие пришедшие на церемонию как-то приуныли. Он рассказал о том, как Музей Москвы не стал ни музеем достижений Лужкова, ни музеем работ Церетели, и заметил, что «планируемое властью очень часто не сбывается». «Есть, конечно, логика страны, в которой мы живем, и логика пространства, в котором мы находимся, и которую нам диктуют. Но мы ведем себя совершенно необязательно в рамках этой логики. Мы сейчас сидим на военном плацу. Тут были казармы, потом провиантские склады, потом опять казармы… В принципе, должно было быть так устроено, что вы бы стояли шеренгами, а нас должны были бы наказывать перед строем. Но ведь всё совсем не так! Люди не всегда поддаются тому пространству, в котором находятся».
Тучи над Музеем Москвы сгущались, но дождя не было, как, казалось бы, и не было просвета. Но он был в лицах людей. Великий ВАУ (Владимир Андреевич Успенский) попросил сфотографировать его с прекрасной Татьяной Малкиной, а Лев Гудков пришел на церемонию с внуком, и в этой эстафете поколений, пожалуй, и виделась надежда на «свет в конце туннеля».
