- В 18 веке в арабском мире возникло религиозное движение, идеологом которого был известный религиозный деятельно Саудовской Аравии того времени Аль Ваххаб. Ваххаб выступал за возврат к чистому Исламу, к отказу от разнообразных обычаев и правил, которые достались исламскому миру в наследство от язычества и восстановление религиозных норм, которые изначально были заложены в Коране. Социально и политически это означало отказ от разделения на отдельные племена, эмираты и осознание мусульманским сообществом своего единства. Одним из следствий появления ваххабизма было постепенное объединение этого региона под властью саудитов, из-за чего возникла Саудовская Аравия.
- Означает ли это, что основным распространителем ваххабизма в мире является Саудовская Аравия?
- Да. Саудовская Аравия активно занимается распространением своей идеологии, религиозных принципов ваххабизма, а поскольку они люди весьма состоятельные, то делают это весьма активно. Сейчас в России подавляющее большинство мусульманского просвещения v акции, организации v так или иначе связано с этими деньгами и, главное, интеллектуально связано с просветительскими центрами в Саудовской Аравии.
- Почему «ваххабизм» так прочно ассоциируется с религиозным экстремизмом?
- В действительности ваххабизм, в отличие от других течений в исламе. предполагает более высокий уровень самосознания верующего, потому что человек отделяет себя от своего племени, от своего тейпа и главным для него становится его религиозная приверженность. Согласно ваххабистскому учению, религия, в отличие от принадлежности к роду, не наследуется, а обретается. Человек обретает истинные знания, обретает откровения, а не получает их при рождении. И в этом смысле внутри мусульманского мира ваххабизм v развитие религиозной мысли. Как протестантизм в христианстве. Первые протестантские общины периода возникновения этого учения вообще сложно описать иначе как религиозных фанатиков. Но при этом, если смотреть глубже, мы находим там процессы, связанные с ростом индивидуализма, с осознанием религии как личного выбора человека.
- Почему же именно саудовские проповедники сейчас играют такую большую роль в деле исламского просвещения в России? Разве у нас нет собственной традиции? - В 19 веке в России центры исламского просвещения и исламской мысли существовали в Казани и особенно в Бухаре, Самарканде. Российская империя сохранила политическую автономию для Бухарского ханства, в частности, потому, что Бухара пользовалась большим авторитетом как религиозный и интеллектуальный центр мусульманского мира. Но за годы советской власти эта система религиозного образования была разрушена, и когда в начале 90-х годов на Северном Кавказе начались процессы национального возрождения, они в немалой степени оказались связаны с Саудовской Аравией и тамошней версией ислама.
Это связано с историческими особенностями Северного Кавказа. Там исламизация населения произошла очень поздно, в частности, чеченцы окончательно мусульманизировались только в 16 веке. В их культуре изначальная языческая составляющая до сих пор очень сильна. Это легко сравнить с русской ситуацией 12 v13 веков, когда под легким налетом христианства по-прежнему было полно традиционных языческих представлений.
- Почему ваххабизм оказался особенно силен именно на Северном Кавказе?
- С точки зрения ваххабизма, традиционный ислам, с его нацеленностью на мистику и инкорпорированность в национальные обычаи, - недостаточно чистый. Когда на Северном Кавказе началось религиозное возрождение, то в частности, оно было связано с привнесением новой идеологии. Кроме того, там сейчас происходит разложение традиционных отношений, особенно это важно для чеченцев, у которых традиционный уклад ломался многократно, в связи с переселением в сороковых годах прошлого века, но многое из него сохранилось, например, тейповая система и управление общиной через совет старейшин. Однако сейчас эти отношения уже не играют той роли, которую играли, например, в начале 20 века, хотя они все еще достаточно сильны.
Исторический пример v известное нам движение Шамиля было, по сути, той же попыткой объединить тейпы, общины не только чеченские, но и дагестанские в единое исламское государство, и оно провалилось не только благодаря жесткому, в том числе военному, давлению России, но и потому, что общинный сепаратизм оказался сильнее объединяющей исламской идеологии. Дагестанцы и чеченцы предпочли стать автономными общинами под властью «белого царя», чем пренебречь национальными традициями ради создания мусульманского государства и, соответственно, независимости от православной империи.
- А когда ваххабиты появились в России?
- Точно ответить на этот вопрос невозможно. Скорее всего, отдельные визиты деятелей ваххабизма начались еще в середине 1980-х годов, но они носили частный характер. По крайней мере, в начале 90х годов в чеченском движении за независимость никаких религиозных элементов не было. Они стали проявляться уже после первой чеченской войны, после усиления контактов Чечни с Саудовской Аравии. В частности, широкая практика похищения людей (причем по большей части местных жителей-мусульман, а не российских военнослужащих), которая наравне с терроризмом стала обоснованием необходимости продолжения военных действий в Чечне, коррелировала с распространением ваххабизма. Потому что для ваххабита мусульманин, придерживающийся не ваххабистской версии ислама, v не настоящий мусульманин, что освобождает ваххабита от принятых отношений между общинами и тейповой солидарности.
- То есть ваххабитов в Чечне не ждали и не были рады их появлению?
- Те, кто был связан с традиционными устоями, и в то же время поддерживали движение за независимость Ичкерии, например, верховный муфтий Кадыров, с самого начала выступали против ваххабитов. Очевидно, что и сейчас многих в Чечне на сотрудничество с российской властью и на противостояние боевикам подвигает то, что ваххабизм разрушает традиционный уклад и традиционную власть в Чечне.
Население в основной своей массе относится к этому явлению противоречиво. В ваххабиты идет неприкаянная и неустроенная молодежь, которая при сломе привычного, традиционного уклада не может найти себе места себя в изменившемся обществе. Причины очевидны. Это и безработица, и насилие со стороны федеральных войск, отсутствие возможности учиться и т.д. Но главное - общая ломка мировоззрения. При этом основное население, люди среднего возраста в самой Чечне нередко открыто выступают против групп, исповедующих ваххабизм. Например, летом 1999 года в селе Бамут односельчанами был убит полевой командир v ваххабит Руслан Хайхороев именно за то, что похищал людей. Традиционно мыслящие чеченцы ему этого не простили.
Противостояние с российской стороной еще усиливает антиваххабистские настроения. Понятно, что перед угрозой внешнего врага общество консолидируется по национальному признаку, ваххабиты же v враги национального.
Главная претензия чеченцев к Масхадову состоит в том, что он еще в зародыше не смог подавить ваххабистское движение, и именно за это ему теперь не доверяют.
- То есть к Масхадову одновременно предъявляются претензии и политического, и религиозного характера?
- По большому счету да. Поскольку для современного ислама актуальна проблема консолидации мусульманского мира перед миром внешним, у мусульман, к сожалению, неизбежно происходит подмена религиозных понятий на политические. Что касается ваххабитов, то они позиционируют себя как авангард борьбы с неверными.
В мировом контексте это понятие «неверные» легко трансформируется радикальными идеологами в понятие «американская угроза», в контексте Чечни v «российская угроза». И здесь лидерам чеченской оппозиции очень трудно морально размежеваться. В свое время Масхадов оказался перед этой проблемой. Занимая умеренные позиции, он сам понимал, что утрачивает авторитет лидера антироссийского движения, потому что радикалы позиционировали себя как большие поборники независимости Чечни, а он не мог им ничего противопоставить. Он пытался что-то этому противопоставить, и, в частности, для этого была выдумана безумная для европейского сознания идея о том, что ваххабиты в Чечне это агенты сионизма. Эта идея озвучивалась и Масхадовым и Удуговым. В действительности, это была робкая попытка защититься, найти хоть какой-то идеологический противовес радикальной пропаганде.
- Значит в современном исламе будущее за ваххабизмом?
- В дальней перспективе ваххабизм v закономерное и в какой-то степени положительное явление. Но сейчас мы должны решать многие проблемы, связанные с внутренними процессами, протекающими в исламе. Конфликты, которые в эти годы происходят внутри Чечни, ведут к выплеску насилия и агрессии, от чего страдает и сама Чечня, и Россия в целом.
Неизбежно возникает вопрос о том, как с этим правильно работать. У меня есть такая идея, что те страны, которые воспринимаются западным сообществом как «ось зла» - это такие своеобразные мировые подростки. Подростковому периоду, в частности, свойственны такие выплески агрессии, однако это только период в жизни человека. Он связан с обретением человеком личностного самосознания, и в этом смысле это положительный период. Все мы знаем, как тяжело иметь дело с подростками, однако есть способы правильно строить отношения с ними. Эти простые психологические приемы работают на личном уровне, но из них можно что-то почерпнуть и для выстраивания отношений на политическом уровне.
Возвращаясь к ситуации в Чечне. Я думаю, мы должны занять более вдумчивую позицию, не торопиться заявлять, что все происходящее там якобы доказывает, что ислам в целом агрессивная религия, а народ, исповедующий ислам, это народ агрессивный.. Все гораздо сложнее. Проблема ваххабизма в Чечне - это проблема обретения индивидуального сознания членами традиционного общества.
Вопрос не в том, страшен ли ваххабизм, а в том, какие проблемы он в действительности выявляет. Сами чеченцы в большинстве своем этого не знают, они живут этими страстями, но мы как люди, имеющие традицию рационального осмысления ситуации, и находящиеся не в такой стрессовой ситуации можем пытаться эту ситуацию анализировать. И мне кажется, что пытаться с помощью борьбы против той или иной идеологии подавить некие агрессивные проявления, которые считаются ее прямыми последствиями, это тупиковый путь. Нельзя рассматривать идеологию ваххабизма в отрыве от остального комплекса проблем Чечни и возлагать только на нее всю ответственность за происходящее там.
