Попытки найти рациональное объяснение "образа чеченца", сложившегося в России в начале 1990-х, приводят к странному результату. Оказывается, предпосылки для создания столь яркого образа к тому моменту если и имели место, то во всяком случае не стали фактором общественного обсуждения (как криминальное давление на невайнахское население в самой Чечне), либо ещё не имели место как таковые (криминальное давление на сопредельные территории, массовый захват заложников), либо оказывались сильно преувеличены - как наличие в России организованного чеченского преступного сообщества. Последнее обстоятельство было подробно рассмотрено в предыдущей статье: особенности того самого традиционного чеченского менталитета, что давал вышедшим в окружающий социум его носителям преимущества в разных сферах - от армии до криминала, - препятствовали как выстраиванию вертикальных "пирамидальных" иерархических связей, так и созданию основания для этой "пирамиды". Да, были чеченцы в общероссийском криминале, был и чеченский криминал - отдельные дисперсные группировки. Существовала и диаспора - чеченцы, просто работавшие и жившие в других регионах России, - которая при этом не была и не могла быть сколько-нибудь монолитной, (разве что при очень сильном внешнем давлении). И ничто из этого в начале 1990-х не могло стать рациональной основой для столь избирательной и масштабной этнической фобии. То есть, были и иные этнические группы в тех же "экологических нишах", в которых присутствовали вайнахи, но на них не было такой острой реакции.
Возможное - и кажущееся единственно рациональным! - объяснение состоит в том, что на юге России уже было заложено основание затяжного сепаратистского конфликта, и поэтому россияне воспринимали все новости "на чеченскую тему" особенно болезненно.
Однако был в то время и другой конфликт, занимавший куда большее место в политической жизни и в масс-медиа страны. Это - начавшееся едва ли не сразу после краха августовского путча 1991 года противостояние исполнительной и законодательной власти. И с той, и с другой стороны были лица - "первое лицо" государства: президент России Борис Ельцин, и “второе лицо” - председатель Верховного Совета Руслан Хасбулатов.
Но какое, скажете вы, имеет это отношение к теме нашего исследования?
Конечно, и простые россияне, и простые же чеченцы отчасти воспринимали Руслана Имрановича в соответствии с его паспортной национальностью. Обострявшаяся по мере приближения к концу советской власти "дружба народов" тому способствовала. Слово "отчасти" тут отнюдь не лишнее: Хасбулатов через радио- и телевизионные новости настолько присутствовал в каждом доме, что утратил для большинства этнические черты - как Хабибулин, Кобзон, Гергиев или же вежливый сосед по лестничной площадке, который мусор аккуратно выносит и здоровается каждое утро. Таких людей, предельно конкретных, народное сознание отрывает от слишком абстрактных племенных общностей и принадлежность к ним не припоминает - если, конечно, на это сознание не "капать" ежечасно...
Да и сам Руслан Хасбулатов был скорее частью "советского народа - новой исторической общности людей". Сделав неплохую комсомольско-партийную карьеру, он уже четверть века назад причастился к советской номенклатуре. Как? Дело в том, что рекомендация в КПСС была получена им после успешной "зачистки" Московского госуниверситета от участников "митинга гласности" 5 декабря 1965 года на Пушкинской площади, за которую Хасбулатов отвечал в бюро комсомола Университета. Нормальная "профилактика": таким вот образом власть избавлялась от чужих и "повязывала" своих.
От дудаевской Чечни Хасбулатова достаточно быстро "отделили", новое чеченское руководство с ним поссорилось. Со стороны Грозного это было неудивительно, по причинам как формальным, - для властей считавшей себя уже отложившейся от Федерации Чечни Руслан Имранович начальником не был, - так и неформальным - к занимавшему вторую (примерно) должность в России соплеменнику (а так высоко во властной иерархии не поднимался ни один чеченец!) эти самые власти ревновали свой народ, уважающий такие успехи, куда больше, чем к любому высокопоставленному великороссу. Ревновали настолько, что приписывали ему разного рода коварные замыслы - скорее всего, напрасно... Хасбулатов претендовал на первенство в метрополии – зачем ему была родная провинция (ну, по крайней мере, до выхода из Лефортово в 1994-м)?
Сам Руслан Хасбулатов тоже достаточно быстро успел подчеркнуть эту дистанцию. В начале 1992 года он "прославился" своим указанием директорам московских гостиниц: гнать чеченцев взашей! Ну, по крайней мере, так восприняли это указание и директора, и изгонявшиеся чеченцы...
Об этом, между прочим, писали "Известия". Реакция спикера была болезненной - вот что в июле 1992 года говорил об этом Егор Яковлев, на тот момент - председатель Всероссийской телевизионной компании "Останкино":
"Известия" публикуют серьезный материал, как по указанию Хасбулатова его земляков-чеченцев выгоняют из московских гостиниц, при этом еще избивают. Что делает Хасбулатов? Он тут же объявляет, что "Известия" - подкупленное издание. "Известия" обращаются с иском в суд. Вместо того, чтобы представить документы, которые требует народный суд, Хасбулатов начинает травлю "Известий", появляется это решение, которое направлено на закрытие "Известий".
(ОРТ, Студия "Политика", "Гласность в опасности", 15 июля 1992 г., 19:45)
"Это решение" - выносившийся на голосование через два дня, 17 июля, проект постановления Верховного Совета "О государственной политике в сфере массовой информации", ужесточавший контроль над основными СМИ, - и было поводом к выступлению Яковлева.
А осенью 1992 года эпизод с гостиницами даже был использован при попытке "Коалиции реформ" инициировать отзыв Хасбулатова с поста спикера - среди прочих причин:
...Авторитарные методы управления, подмена деятельности правительства парламентом... Лидеры "Коалиции..." представили некоторые распоряжения председателя Верховного Совета противоречащие Конституции. Несколько десятков распоряжений уже опротестовано депутатами в Конституционном суде.
Так, в частности, расследование, проведенное Комитетом по правам человека, установило, что Руслан Хасбулатов отдал устное распоряжение о выселении чеченцев из гостиниц Москвы, что является нарушением прав человека. Президиуму Верховного Совета предложено создать комиссию по расследованию этого факта. Все это дискредитирует парламент.
(ОРТ, "Новости", 2 сентября 1992 г., 18:00)
Видимо, никакие другие эпизоды расследованы и проанализированы просто не были.
Этот сюжет ему потом не раз и не два припоминали - вновь те же инициаторы отставки спикера на своей пресс-конференции (Радио России, Информационно-аналитическая программа, 6 сентября 1992 г., 22:00), "Коммерсантъ" (в номере от 25 октября 1992 г.), снова по радио, в таком ряду: "грубость, ложь, превышение полномочий, склонность к авторитарности, внедрение в Академию наук, вселение в брежневскую квартиру, выселение чеченцев из гостиниц" (Радио России, Комментарии - Репортажи - Интервью, 28 октября 1992 г., 14:00), и так далее...
Только в январе 1993 года Хасбулатов прокомментировал это своё распоряжение:
Хасбулатов: Вы помните, меня ведь полгода в буквальном смысле, я не знаю, как только не изощрялись за то, что я, якобы, отдал приказ о выселении из гостиниц московских чеченцев. Помните?
Вопрос: А вы отдавали приказ?
Ответ: Но я ведь вам объяснял однажды. Речь шла не о приказе, а о том, что до меня дошли очень серьезные разговоры о том, что в московских гостиницах, причем некоторые из них выдают себя за моих родственников, за моих помощников, за близких, и якобы им охотно идут навстречу. Не поселяют других граждан РФ, а поселяют вроде бы вот из Чечено-Ингушетии людей.
И когда до меня эти слухи дошли, я министру, кстати, внутренних дел предложил собрать в Верховном Совете, и, по-моему, полсотни директоров гостиниц пришли. И сказал им четко и ясно, что если вам впредь скажут о том, что кто-то поселяется по моей просьбе, что мои родственники, что мои помощники, не верьте этому. Если до меня еще дойдут такого рода слухи, то я попрошу в соответствии с законом наказать вас. Скорее всего, я так сказал, может быть, вы берете сами чего-то от этих людей, а потом, чтобы оправдаться, может быть, вы и сами ссылаетесь на то, что якобы я это делаю. Такой разговор действительно был. Но, к сожалению, наша печать, вы помните, преподнесла это несколько в ином свете.
(Московский телеканал, Интервью с Р.И.Хасбулатовым, 16 января 1993 г., 19:20)
Боюсь, что и собранные на беседу с высоким начальством “полсотни директоров гостиниц” поняли руководящее указание “несколько в ином свете” - и результат такого понимания был вполне предсказуем. Но Хасбулатову-то что? – Он ведь обретался на ином, куда более высоком уровне!..
То есть, если до 1993 года Руслану Имрановичу припоминали его этничность, то лишь в том смысле, что он о ней забыл. В общем,
После событий конца 1991 года - начала 1992 года: конфликт с Чечней, выселение чеченцев из московских гостиниц по личному приказу Хасбулатова, связываемая с именем спикера попытка переворота в Чечне, - председатель ВС РФ перестал существовать для своего народа.
("Коммерсантъ", 25 октября 1992 г.)
Какое же в этом случае отношение имеет Руслан Имранович к нашему сюжету, если его "из чеченцев исключили"?
Самое непосредственное - стоит только захотеть!
Продолжение следует
См. часть один, а также цикл материалов: “Как начиналась первая чеченская”: часть первая, часть вторая, часть третья, часть четвертая, часть пятая, часть шестая, часть седьмая, часть восьмая, часть девятая, часть десятая, часть одиннадцатая, часть двенадцатая, часть тринадцатая, часть четырнадцатая.
