Наступление астрономической весны оказалось у нас отмечено новой инициативой чеченских парламентариев. Они, похоже, решили поправить российский Закон о реабилитации жертв политических репрессий, что само по себе нельзя не приветствовать. Однако если вглядеться в подробности этого сюжета, возникают вопросы.
Собственно, началось всё с того, что в процессе вживания самостийной Чечни в российское правовое пространство там попробовали было этот Закон о реабилитации осуществлять и собрались выплачивать деньги, положенные находившимся в ссылке: депортированным в Среднюю Азию в 1944 году или уже там, в Средней Азии, за тринадцать лет народившимся. Деньги полагались немалые: тысяч до десяти на человека. Рублей, конечно, – а вы что подумали?
Эта сумма почему-то показалась чеченцам – не парламентариям, а самым разным людям – оскорбительно маленькой. С ними можно было бы только согласиться, добавив лишь, что именно такого порядка суммы выплачивались всем остальным реабилитированным. По три четверти минимального размера оплаты труда за каждый месяц лагеря или ссылки, но не более ста минимальных размеров оплаты труда. И за утраченное имущество – тоже: по 40 МРОТ, если изъятое имущество не включало в себя дома, и по 100 МРОТ, если с домом (все это, если не сохранились документы). Но только эти самые МРОТы в начале девяностых были другие – сто рублей. Из них и рассчитывались те самые "десять тысяч".
Теперь чеченские парламентарии желали бы получить 18,1 миллиарда рублей единовременно и по 10 миллиардов рублей ежегодно. 7,9 миллиарда рублей предполагается потратить на компенсацию за 71 тысячу изъятых в 1944 году домовладений – по 100 МРОТ, то есть по 110 тысяч рублей. А 770 тысячам человек планируется платить по одному МРОТ ежемесячно.
Таким образом, в отношении чеченцев предполагается не только осуществить Закон о реабилитации в новых условиях и с новыми МРОТ, но и изменить его, дополнив ежемесячными выплатами реабилитированным.
Попутно чеченские депутаты полагают необходимым внести изменения и в знаменитый 122-й закон "об отменизации льгот". Закон этот предполагал перенос финансирование осуществления Закона о реабилитации с федерального центра на региональные бюджеты, и лишь потом была внесена поправка о паритетном финансировании регионом и центром: сколько платит регион, столько и федеральный бюджет. Народное собрание Чечни полагает необходимым перенести эти выплаты исключительно на федеральный уровень.
В последнем с ними нельзя не согласиться. В СССР не было репрессий смоленских, тамбовских и дагестанских. Точно так же, как и Великую Отечественную войну вели не Челябинская и Магаданская области, а весь Советский Союз. И нет ветеранов липецких и новосибирских... И репрессированные – все советские. Чеченцев выселяли – и они же теперь сами себе должны платить? По смыслу тут нельзя не поддержать депутатов Народного собрания.
Равно как нельзя не согласиться: выплаты по Закону о реабилитации были мизерные. Впрочем, в девяностые, когда нефтяные цены не зашкаливали, от бюджета было трудно ожидать чего-то иного.
Предлагались, правда, иные варианты возмещения бывшим каторжанам и ссыльным. Ведь их руками были построены индустриальные гиганты. Вот, например, почему бы выжившим узникам Норильска не дать акций "Норильского никеля"? Тогда, в девяностые, подобный проект разрабатывал Артём Фельдман, лидер московского мемориальского Объединения репрессированных (об Артёме Ефимовиче стоило бы рассказать отдельно). Но почему-то дальше дело не пошло...
Не то чтобы адекватные, но существенно большие, чем по Закону о реабилитации, суммы получили бывшие "остарбайтеры" – "восточные рабочие", угнанные в годы войны в Германию (этот сюжет "Мемориал" продвигал многие годы). А вот нашим политзекам и политссыльным на повезло: акций не дали, нефть торговалась по 8 долларов, а не по 60, Германия не помогала...
То есть "интересное начинание, между прочим" – только к нему возникает ряд вопросов.
Если мы меняем Закон о реабилитации, – а предложения чеченских депутатов по смыслу предполагают не столько осуществление, но, скорее, изменение Закона, – то эти изменения должны коснуться всех. Репрессии по национальному признаку – преступление. Но деление реабилитированных на категории – это, по меньшей мере, недоразумение.
Такое вот изменение Закона должно коснуться и московских репрессированных (здесь их, по разным данным, до 17 тысяч), и ссыльной республики Коми, и Магаданской области...
Если мы признаем, что механизм определения размера компенсации был, мягко говоря, несовершенен, стоило бы пересмотреть его по отношению ко всем. Теперешние 100 МРОТ – это больше трёх тысяч евро. А ведь в ближайшие годы МРОТ планируют увеличивать в разы...
Далее, если говорить только о чеченцах, – так, ведь не в одной Чечне они живут! И старик, обитающий ныне где-нибудь под Россошью, должен получать эту компенсацию через местные структуры. А ведь за пределами Чечни живёт если не большая, то, по крайней мере большая часть чеченского народа. Или я в чём-то ошибаюсь?
И цифры тоже вызывают вопросы. Кто эти 770 тысяч человек? Ссыльные и родившиеся в ссылке дети? То есть все чеченцы старше 50 лет – но их вряд ли столько даже по переписи 2002 года, мягко говоря, не очень точной... Или же это все жители Чечни как дети ссыльных, пусть и родившиеся по возвращении из ссылки? Но тогда категория "жертв репрессий" превращается в сословие, а это требует внесения изменений даже не в закон, а во что-то большее.
71 тысяча домовладений была отобрана при депортации, и документов не сохранилось... А жертвы коллективизации, такие же ссыльные, только не по национальному, а по иному признаку? Их документы также, во многих случаях, не сохранились, – так, может, стоит и здесь перейти на "упрощённый порядок"?
Аналитики, политологи и комментаторы пишут, что-де эти запросы чеченского парламента – на самом деле то ли компенсация за две последние войны, то ли плата за лояльность новой сильной Чечни...
Интересно, для того, чтобы добиться такой же справедливости, стоит ли потомкам раскулаченных воссоздать крестьянскую армию Антонова? Уйти потом в тамбовские леса (или какие леса у нас там остались?), после – выйти из леса и заявить о лояльности. И тогда Кремль, убоявшись, им тоже даст немного справедливости...
Повторю: репрессии против народов – преступление. Но реабилитация, как и право вообще, касается не этносов, а отдельных людей.
Если инициатива Народного собрания Чечни касается всех ещё живых жертв советского террора, тогда это начинание достойное.
В противном случае – по меньшей мере, странное...
