Арест Михаила Ходорковского, наконец, расставил все точки над «i». Стала понятной полная бессмысленность таких выражений как «наезд на ЮКОС» и «преследование бизнесмена» – преследуют не ЮКОС и не бизнесмена, а человека, который несколько раз и недвусмысленно заявил о своих политических амбициях. В пределе подобное означает претензию на власть. А любые претензии на власть, как учит сицилийский дон в «Крестном отце», нужно уничтожать в зародыше.
Архаическая логика, подобная сицилийской, тем, кто сегодня так крепко взялся за Ходорковского, вполне свойственна. Законы, конституция, экономическая политика – это декорации, в которых разыгрывается действие, неизбежное как вечное возвращение – борьба за власть. И сегодня к существу дела фанера и клей юридических и экономических декораций никакого отношения не имеют. Полемика в рамках этих декораций бессмысленна, так как одна сторона уже пришла к изначальному (буквально, по-гречески, архаическому) смыслу греческого же слова «polemos» – война. И начала войну на политическое уничтожение субъекта, потенциально способного претендовать на власть.
Тем не менее, Ходорковский попал в столь жесткий переплет не потому, что он слишком передовой и прогрессивный для современной архаической политики. Будучи современным и грамотным бизнесменом, выйти в политику он попытался довольно неуклюже. Можно назвать несколько грубых и одну роковую ошибку Ходорковского:
Во-первых, заявление, сделанное в Берлине (каково!) в ходе выступления перед местной экономико-политической элитой, о планах к 2007 году уйти из бизнеса и «заняться общественной работой». Ходорковский – потенциально слишком сильная фигура, чтобы властные субъекты не озаботились этой перспективой прямо сейчас.
Во-вторых, объявление о личном финансировании партий «СПС» и «Яблоко». При этом надо учитывать, что в кругу заинтересованных людей хорошо известно: партнеры Ходорковского финансируют и другие представленные в Думе партии (собственно, сам Ходорковский этого и не скрывал). К тому же, это заявление было наложено на предыдущее.
Роковая же ошибка Ходорковского состоит в том, что он не решился стать публичным политиком, представляющим хоть сколько-нибудь электорально значимую категорию населения. Оставшись для абсолютного большинства населения представителем чуждого стране крупного бизнеса, он продолжил виртуальную серию «Гусинский, Березовский, следующий» и оказался лишен общественной поддержки, достаточно весомой, чтобы служить защитой от силовых покушений в преддверии выборов.
В свете этих поступков политическая судьба Ходорковского представляется судьбой человека, попытавшегося выйти в политику, не обеспечив себя заранее политическими средствами. Никто не знает о политике Ходорковском, все знают о Ходорковском – олигархе, следовательно, политические акции в его защиту могут выглядеть не слишком убедительно.
Заканчивается ли на этом история похода Ходорковского в политику? Возможно, нет. Когда советская власть организовала травлю и последующую ссылку Бродского, Ахматова заметила: «Какую судьбу делают нашему рыжему!» Аналогия не прямая, но, преследуя Ходорковского по политическим мотивам, власть может сделать ему политическую судьбу. Правда для этого ему, как минимум, нужно признать себя политиком и публично назвать вещи своими именами.
