На прошлой неделе Европейский суд по правам человека в Страсбурге принял беспрецедентное решение. Он удовлетворил иск Алексея Михеева против России, признал, что в отношении него сотрудники милиции применили пытки. Евросуд присудил заявителю компенсацию в 250 тысяч евро.
В 1998 году нижегородского гаишника обвинили в изнасиловании и убийстве молодой женщины. Его жестоко пытали во время допросов и заставили признаться. Не выдержав истязаний, Алексей выбросился из окна отделения милиции и сломал себе позвоночник. А девушка, в убийстве которой его обвинили, вернулась домой. Благодаря правозащитникам из "Комитета против пыток" "дело Михеева" дошло до Страсбурга, было признано приемлемым, после чего уголовное дело против его истязателей наконец дошло до суда в Нижнем Новгороде : их приговорили к четырем годам лишения свободы.
Сколько раз приходилось слышать от разных по социальному положению и темпераменту людей: "Будем жаловаться в Страсбург!", "Европейский суд - наша последняя надежда!" Как правило, эту фразу в различных интерпретациях произносят те, кто окончательно разочаровался в российском правосудии, а таких, судя по опросам "Левада-центра", - более 60% российских граждан. Поэтому-то неудивительно, что Россия лидирует в Европейском суде по правам человека по количеству регистрируемых жалоб.
Но когда по телевизору объявляют , что жалоба гражданина Н. принята к рассмотрению, это всего лишь означает, что ей присвоили порядковый номер. И никакого особого повода для торжества здесь нет. Свыше 90% жалоб признаются неприемлемыми. Почему? «Наши граждане не на то жалуются, - объясняет адвокат Сергей Насонов.- Чаще всего их жалобы касаются несправедливости судебного решения. К сожалению, справедливость или несправедливость решения не проверяется Европейским судом». В отличие от национальных судов, которые руководствуются кодексами, Европейский суд действует, исходя из Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод, и, решая вопрос о приемлемости или неприемлемости той или иной жалобы, определяет, было ли нарушено в отношении заявителя какое-либо право, декларируемое в Конвенции. С 5 мая 1998 года, когда Россия ратифицировала Конвенцию, ее граждане получили возможность подавать жалобы в Европейский суд. Первое решение было принято в 2002 году по делу «Бурдов против России». Пенсионер из Ростовской области жаловался на то, что ему не выплачивают компенсацию за участие в ликвидации последствий чернобыльской аварии. Страсбургский суд присудил Бурдову в качестве моральной компенсации 3 тысячи евро.
На сегодняшний день вынесено более 100 решений по существу по жалобам российских заявителей. Почти все они - в пользу россиян. Несколько десятков решений касаются длительности судебного разбирательства в гражданском и уголовном процессе и затрагивают неисполнение решений судов. В некоторых случаях это объясняется бездействием судебных приставов, а в других напрямую связано с недостаточным бюджетным регулированием. Получается, что в большинстве случаев Россия не располагает средствами, чтобы выплачивать своим гражданам пенсии и пособия на ребенка. Даже после того, как российский суд обязывает то или иное ведомство это сделать. Есть решения, связанные с нарушением статьи 1("право на собственность"), статьи 5 ("незаконное заключение под стражу"),статьи 3 ("пытки, жестокое обращение").
"Европейский суд - это, пожалуй, единственное место на земле, где наш гражданин становится равным Российской федерации, - говорит Сергей Насонов. - Важно то, что решения этого международного органа являются обязательными к исполнению.
Мурад Гарабаев считает 1 февраля 2003 года своим вторым днем рождения. В этот день на самолете его доставили из ашхабадской тюрьмы комитета национальной безопасности Туркменистана в московское СИЗО "Лефортово". "Когда меня везли в аэропорт, у меня было ощущение нереальности, казалось, будто бы эта история происходит не со мной. В Москве представитель Генпрокуратуры объяснил мне: "Мы постарались, и тебя вернули".
На самом деле все было несколько иначе. Гарабаев - пока первый российский гражданин, которому Европейский суд по правам человека в Страсбурге спас жизнь. 27 сентября 2002 он был задержан в Москве и помещен в тюрьму. Так Генпрокуратура выполнила поручение своих коллег из Туркменистана, обвинивших Гарабаева в хищении 40 миллионов долларов. До получения российского гражданства и переезда в Москву Мурад работал бухгалтером в центральном банке Туркменистана. Через месяц после ареста его экстрадировали в Ашхабад, хотя по закону не имели права этого делать: во-первых, он был российским гражданином, а во-вторых, ни Гарабаев, ни его адвокат не были извещены о том, что Генпрокуратура России приняла решение о его выдаче туркменским властям. Адвокат Анна Ставицкая обратилась в Страсбург с просьбой применить в отношении ее подзащитного "экстренную процедуру": в Туркменистане ему грозило длительное тюремное заключение или смерть. Через две недели в правительство России пришел запрос из Евросуда. Мосгорсуд признал решение Генпрокуратуры России об экстрадиции Гарабаева незаконным. Его вернули в Москву. Через несколько месяцев Басманный суд Москвы оправдал бывшего бухгалтера, и его освободили. "Я очень благодарен Страсбургскому суду, - говорит Мурад. - Думаю, что мое дело изменило существующую практику. Раньше людей экстрадировали, даже не дожидаясь обжалования решения Генпрокуратуры, а теперь к этому вопросу стали подходить более законно".
Тех, кто думает, что российская судебная система и отечественное законодательство оперативно реагируют на решения Евросуда, вынесенные против России, ждет разочарование.
«Стандарты Европейского суда признаются декларативно, - считает адвокат Сергей Насонов. - Недавно пленум Верховного суда вынес постановление, в котором обязал суды при рассмотрении дел учитывать стандарты Европейского суда. Потом было вынесено еще одно постановление, в котором говорится, что при рассмотрении ходатайства о заключении лица под стражу суд не должен вдаваться вопрос об обоснованности подозрения в отношении этого лица. Такая постановка вопроса противоречит 5 статье Конвенции, согласно которой человек может быть заключен под стражу только по обоснованному подозрению. Возникает парадокс: каким постановлением пленума ВС должен руководствоваться судья: первым, в котором ему говорят: «применяй международные нормы», или вторым постановлением?» Насонов обращает внимание, что совсем недавно Европейский суд вынес решение по делу «Кляхин против России», в котором заявитель жаловался на необоснованное содержание под стражей, и Евросуд признал его правоту. «Что на это скажешь?- удивляется адвокат. - Прецедент состоялся, а Верховный суд дает прямо противоположное разъяснение».
Известны случаи, когда администрация российских колоний пытается помешать заключенным обращаться в Страсбург: правозащитники сообщают об изъятии такого рода корреспонденции. Несколько заявителей из Чечни были убиты или бесследно исчезли после того, как их жалобы были приняты к рассмотрению в Евросуде.
Из всех решений, выигранных российскими гражданами против своей страны, "чеченские дела", наверное, самые трагичные. В каждом из них говорится о нарушении статьи 2 - "право на жизнь", статьи 3 - "пытки и бесчеловечное обращение", статьи 13 - "право на эффективные средства правовой защиты".
В январе 2000 года Адлан Акаев был убит российскими военнослужащими во дворе у соседей в пригороде чеченской столицы. Все родственники уехали, а он остался сторожить дом. Его сестра Роза Акаева обращалась в военную и Генеральную прокуратуру с просьбой возбудить уголовное дело по факту его смерти. Акаевой отвечали, что ее брат был боевиком. Дело возбудили только в июле 2004 года незадолго до вынесения решения о приемлемости ее жалобы в Страсбурге.
"Я не знала, что есть Европейский суд. Я привыкла жить по правилам, привыкла быть честной. И никогда бы не пошла против своей страны. Но ведь мой брат не заслужил, чтобы его убили ни за что ни про что, - говорит Роза. - Свитер , в котором он был одет в тот день, весь в дырах от выстрелов. Видно, расстреливали в спину. Я до сих пор храню кожаное портмоне с пятном крови. Оно лежало рядом с его телом. В портмоне было удостоверение преподавателя Грозненского педагогического института. И переписанное от руки стихотворение Булата Окуджавы: "Научитесь сначала себе самому не прощать ни единой промашки, а уж после кричите врагу своему, что он - враг и грехи его тяжки" . Кто-то из соседей рассказывал мне, что солдаты на блокпосту говорили: "Мы сегодня расстреляли профессора". Через три месяца после смерти сына от инфаркта скончалась его мать. И об этом Роза Акаева написала в своей жалобе.
Несмотря на возражения российского правительства, на основании представленных документов Европейский суд признал , что брат Розы Акаевой был убит военнослужащими. "Обстоятельства его смерти не получили иного приемлемого объяснения", - говорится в решении суда.
"Получается, что Страсбург - это последняя инстанция на земле, куда можно обратиться за справедливостью. Для меня было очень важно получить моральное удовлетворение, - признается Роза Акаева. - Ведь кто-то должен ответить за то, что у моего брата отняли жизнь. Разве мы живем в пещерном государстве, где можно без суда и следствия безнаказанно убивать людей?"
«Мы будет требовать возобновления уголовных дел в отношении людей, виновных в смерти родственников заявителей по «чеченским делам», - говорит Кирилл Коротеев, который представлял интересы Розы Акаевой в Страсбурге. - Будем просить комитет министров Совета Европы, чтобы они не закрывали исполнительное производство, пока российская прокуратура не выполнит наши требования». И добавляет: «Недостаточно получить решение суда, надо работать с исполнением этого решения, это – задача адвокатов».
Пока трудно сказать, когда решения Европейского суда в Страсбурге начнут существенно влиять на российское законодательство. Наверное, должна накопиться критическая масса однотипных дел, как это произошло, например, во Франции. «Знаете, как там поменялось законодательство о прослушивании телефонных разговоров? - спрашивает Сергей Насонов. - После нескольких решений Евросуда, где каждый раз взыскивались крупные суммы в пользу заявителя, в экстренном порядке был отменен закон. А в Великобритании после десятков решений, связанных с военными судами, отменили военную юстицию. Боюсь только, что в случае России изменения законодательства далеко не всегда сопровождаются изменением судебной практики».
В этом году Европейский суд должен принять решения по нескольким "громким" российским делам. Судя "по делу Михеева", для победивших свою страну граждан ожидаются нешуточные компенсации.