- Фидель! Скоро Новый год. Отменить, или хотя бы отсрочить это буржуазное явление Партия не в силах. Значит - будет пьянка. Так что, Фидель, пей, но знай меру.
- Я свою меру знаю - гужу, пока не отключусь... И вообще, завязывать надо, а то с самого Дня Конституции не просыхаем - так и дубаря секануть можно...
Сергей Довлатов, "Зона"
Когда-то эти строки читались как древнерусская былина - ну надо же, чудо-богатыри, три месяца алкогольного марафона! Только потом в голову пришло, что в начале 1960-х конституция была не "брежневской", а "сталинской" - соответственно, и День отмечался не 7 октября, а 5 декабря. А месяц запоя – не подвиг, так, трудовые будни...
Начало декабря теперь, как в старое доброе время, богато на юбилеи и годовщины.
Вернулся по месяцу постоянной прописки День Конституции, отмечаемый в это воскресенье, 12 декабря, в одиннадцатый и последний выходной раз: регистрация оказалась временной. Действительно, "зачэм?". Когда политическая система в стране меняется явочным порядком, без изменения Конституции, лучше бы о ней лишний раз не вспоминать. Лучше бы вспомнить, что именно эта, писанная под "доброго царя" Бориса Николаевича "суперпрезидентская" Конституция стала основой для пяти лет правления Владимира Владимировича, "царя тёмного". За что пьём?..
Можно, впрочем, вспомнить, что одновременно с голосованием по Конституции проходили и первые выборы в Госдуму, когда октябрьское "поле брани" по обыкновению досталось мародёрам, и большинство получила оппозиция - коммунисты с ЛДПР. "Россия, ты одурела!" - впрочем, эту горькую правду Юрий Карякин высказал, предварительно выпив для храбрости...
Впрочем, есть и другие юбилей - 7 декабря как-то незаметно прошла годовщина парламентских выборов 2003 года, очистивших думский пейзаж от демократического налёта и обнаживших кристаллический фундамент - "конституционное большинство", на котором и основаны теперешние путинские реформы.
А 19 декабря исполнится пять лет предшествующему оледенению, когда было получено большинство простое - тоже есть о чём вспомнить. Происходило это под приглушённый гром грозненской канонады. Помянем тех, кто погибал в те дни.
Накануне дня Конституции, 11 декабря, - дата круглая: исполняется 10 лет с момента ввода федеральных войск в Чечню, с начала первой чеченской войны. Ещё раз, не чокаясь.
Другая печальная дата - 14 декабря 1989 года, смерть Андрея Дмитриевича Сахарова.
Каждая дата, каждый "тост" - повод остановиться, помолчать. Когда почва уходит из-под ног, стоит хотя бы задуматься о выборе системы координат, о какой-то основе, не подверженной эрозии даже в наш "ледниковый период".
Есть такой день - 10 декабря...
10 декабря во всем мире и в России отмечался День прав человека. Впрочем, что значит - "отмечался"? Информационные агентства сбились с ног в поисках какого-нибудь чиновника, готового сказать пару слов по этому поводу. Те с шорохом разбегались и прятались - словосочетание "права человека" ныне звучит почти что неприлично, и незадачливые журналисты выглядели столь же неуместно, как Пьер Безухов на балу у Анны Павловны Шерер. "Теперь это не носят"...
10 декабря 1948 года Организация Объединенных Наций приняла Всеобщую декларацию прав человека. Тогда, после ужасов Второй мировой войны и Холокоста, воплощался "новый мировой порядок", основанный на праве - как гарантия от повторения катастрофы. Речь шла отнюдь не только о праве международном: гитлеровская Германия наглядно показала, как "внутренние дела" - дискриминация собственных граждан (плавно перешедшая в геноцид) и т. п. - незаметно становятся делами международными. Принятием Всеобщей декларации прав человека ООН закладывала фундамент "хрустального дворца", новой системы права, где во имя всеобщей безопасности права граждан уже не были исключительно внутренней проблемой государств. Правда, "хрустальный дворец" до сих пор не вышел из нулевого цикла - строительство остановила холодная война.
Всеобщая декларация прав человека в СССР опубликована не была. Тем не менее, четверть века назад дата 10 декабря "широко отмечалась в узком кругу". Это был один из важных дней в календаре независимого общественного движения. А почему, собственно?
В конце 1965 года, после ареста писателей Юлия Даниэля и Андрея Синявского, московская интеллигенция вдруг поняла - за "политику" опять сажают (сажали не "опять", а "по-прежнему" - но это "общественность" осознала, когда писатели попали в Мордовские политлагеря, весьма населенные политзеками хрущёвского и брежневского времени). Началась кампания солидарности с писателями - прежде всего под лозунгом требования гласности суда над ними. Подписание писем протеста в различные советские инстанции - от ЦК КПСС и Верховного Совета и далее везде - было возможно для людей "с именем". Молодежь - и университетское студенчество, и богема из СМОГа ("самого молодого общества гениев") - "пошла другим путем": они организовали в центре Москвы, на Пушкинской площади, "митинг гласности". Лозунг "Соблюдайте советскую Конституцию" соответствовал дате - 5 декабря, Дню этой самой Конституции.
В СССР это была первая неофициальная демонстрация после 1927 года. Хотя все участники "Митинга гласности" были зафиксированы государевым оком и обработаны машиной "профилактики", как газонокосилкой, к концу 1960-х митинги 5 декабря на Пушкинской стали традицией.
О декабрьских митингах писала, кстати, "Хроника текущих событий" - в приложении даны выдержки из этого самиздатского правозащитного бюллетеня, сообщения о том, как отмечали день 10 декабря советские диссиденты в 1968-1981 годах (Хр. 5, 6, 11, 17, 24, 35, 38, 43, 48, 52, 55, 60, 63). Кстати, само название - "Хроника" - было поначалу подзаголовком, название же было - "Год прав человека в Советском Союзе". Дело в том, что 1968-й - год двадцатилетия Всеобщей декларации прав человека - был объявлен ООН годом этих самых прав. Эпиграфом "Хроники" стала 19-я статья Всеобщей декларации: "Каждый человек имеет право на свободу убеждений и на свободное выражение их; это право включает свободу беспрепятственно придерживаться своих убеждений и свободу искать, получать и распространять информацию и идеи любыми средствами и независимо от государственных границ".
Кроме того, апелляция к ООН была отнюдь не случайной - опыт 1965-1967 годов показал, что бессмысленно апеллировать к советской власти, к "партии и правительству". Последние отнюдь не намеревались "соблюдать советскую конституцию" - не для того писали. Александр Гинзбург, составивший "Белую книгу по делу Синявского и Даниэля", послал по экземпляру депутатам Верховного Совета СССР. Почти все - кроме разве что Ильи Эренбурга - переправили сей трактат в "компетентные органы". Гинзбург был осужден на пять лет строгого режима и отправлен в Мордовские лагеря, где и познакомился со своим "персонажем" Юлием Даниэлем. О "гласности суда" не было и речи...
Но именно во время "процесса четырех" (кроме Гинзбурга, судили Юрия Галанскова, Алексея Добровольского и Веру Лашкову) появилось письмо протеста, адресованное вовне - обращение "К мировой общественности". Оно было подписано Ларисой Богораз и Павлом Литвиновым, с указанием адресов авторов. На эти адреса посыпались новые письма протеста, индивидуальные и коллективные - пошел "процесс цепной реакции", началась "эпистолярная революция". Писем было действительно много, в воздухе носилась идея структурирования этого потока - так возникла "Хроника" (дата рождения - 30 апреля 1968 года, родительница - Наталья Горбаневская).
Со временем апелляция к ООН и ко Всеобщей декларации стала общим местом - но тогда это был прорыв.
Ко второй половине семидесятых сложились "диссидентские традиции", среди которых - отмечание 5 декабря молчаливым митингом на Пушкинской площади. В 1974-м добавилась еще одна дата - День политзаключенного 30 октября. В устоявшейся традиции "трех тостов" им соответствовал второй - "за тех, кто в зоне". Третий тост был за весь народ, за всех в пределах границ СССР - "за тех, кто в большой зоне". Первый был - "За успех нашего безнадежного дела"...
Но в 1977 году одна из традиций была подорвана - сталинскую Конституцию сменила брежневская, принятая 7 октября. Оставлять прежнюю дату митинга - 5 декабря - было бессмысленно, переносить на октябрь - глупо. Так появилась дата 10 декабря - День прав человека (Хр. 48).
Этот день продолжали отмечать даже в начале 1980-х, в глухие годы, когда впору было вспоминать мрачные предсказания "1984-го" Джорджа Оруэлла. Впрочем, на Пушкинскую приходили единицы - но дело уже было сделано. Сама идея прав человека прошла в обществе все стадии, от "это полная ерунда" до "кто же этого не знает". Это знали все - и "верхи", и "низы". До крушения империи оставалось несколько лет.
Прошло два десятка лет. Маятник истории - казалось, застывший - пришел в движение, стремительное и разящее. Мы живем, вроде бы, в другой стране, хотя... Десять лет назад День Конституции снова перенесся на декабрь. Новое равновесие, которого Россия достигла во второй половине 1990-х, на поверку оказалось не только безвкусным и неуютным - но и неустойчивым. В 1999-м стало очевидным возвратное движение маятника.
Мы стремительно несемся "назад в будущее". Каким оно окажется? События и даты, столпившиеся в декабре, наводят на нерадостные размышления.
Когда-то, на рубеже 1990-х, Глеб Павловский, печатавшийся тогда в журнале "Век ХХ и мир", заметил, что "контуры будущей реакции" (статья, кажется, так и называлась) "определяются суммой тех подлостей, которые мы ("демократы") успеем совершить". Мысль эта, кажется, до сего дня недооценена, да и вряд ли стоит ждать такой самооценки. Кто произнесёт слово правды на Валтасаровом пиру? Где найти эту меру?
...И день 10 декабря вполне подходит для того, чтобы ненадолго остановиться, назвать вещи своими именами, взвесить себя и свой багаж, уточнить маршрут - перед тем, как продолжить путь.