В течение месяца в закрытом городке Минатома Озерске (бывший Челябинск-65) происходили необычные для такого места события. Школьные учителя, детсадовские преподаватели и всяческие работники медицины приходили к зданию администрации с требованием убрать «колючку» вокруг города, т.е. снять режим секретности с города, построенного вокруг завода, где производится ядерное оружие. Само по себе событие примечательное – жители подобных городов крайне лояльны к администрации и к акциям протеста не склонны.
Таких городков немало на территории России, в архипелаг ЗАТО входят 47 поселений, с общим населением 1,5 млн. жителей. 10 из них находятся в ведении Минатома, остальные - Минобороны. И если военные ЗАТО - компактные маленькие городки, то атомные - достаточно крупные, с населением от 50 до 100 тысяч человек. По данным на 1996 год, в них проживает 734,8 тысячи человек, или 64% всего “закрытого” населения.
Причиной конфликта послужила понижение зарплаты бюджетникам, притом что чиновникам местной администрации зарплата была повышена. Свинство, конечно, несусветное, даже несмотря на оправдания местных властей – то, что все происходящее – не более чем исполнение федерального законодательства. Справедливости ради стоит отметить, что снижение зарплаты не было чистой инициативой местных властей – в конце прошлого года контрольно-ревизионное управление Минфина предъявило претензии к Озерску по расходованию дополнительных средств на поддержание бюджетников.
Но в любом случае примечательно то, что следующим за требованием учителей вернуть прежнюю зарплату шло требование отменить режим секретности. При этом, согласно данным кафедры экономики управления Озерского технологического института МИФИ, регулярно проводящей в городе соцопросы, процент людей, считающих, что город должен оставаться закрытым, очень высок, хотя и уменьшается. В 1989 году опросы показывали, что 97 процентов опрошенных высказались против открытия города. А более половины специалистов-атомщиков заявили, что в случае открытия они уедут из города. Повторный опрос, проведенный спустя десять лет, в принципе подтвердил готовность горожан оставить в целостности свою житейскую цитадель: против открытия высказались процентов 85.
Дело в том, что и Конституция, и Федеральный закон о ЗАТО действительно существенно ограничивает права жителей, закрепляя за администрацией право “налагать ограничения на въезд, проживание, предпринимательскую деятельность, пользование недвижимым имуществом”. В связи с тем, что эти механизмы не прописаны, у администрации остается широкое поле для злоупотреблений.
По сути, между жителями и местной властью заключено своеобразное соглашение: мы делаем вид, что мы занимаемся исключительно важным делом, а именно - куем ядерный щит нашей Родины (известно, что редко когда мощности в ЗАТО загружены больше, чем на треть), а вы делаете вид, что обеспечиваете нам особо комфортные условия жизни.
Особые условия – это зарплата в 200 долларов для рабочего на заводе «Маяк» и более или менее сносная коммуналка. Прошли времена, когда в закрытых городках было «московское снабжение», т.е. по талонам всегда можно было купить масло, колбасу, сгущенку, маринованные овощи от младшего болгарского брата и прочие радости жизни. Еще в ЗАТО неплохо получали – раза в полтора-два выше, чем по стране.
Справедливости ради стоит отметить, что на фоне обычной для российской глубинки нищеты окружающих городков и деревенек то, что есть, – уже хоть что-то. Жить в панельном доме и каждый месяц держать в руках живые деньги – это уже не мало. Однако для бюджетников, чья зарплата редко переваливает за три тысячи, а теперь стала еще на 10-15% меньше, это сейчас не слишком убедительный аргумент. Власть их сильно разозлила. Каждый из них прекрасно помнит – в советское время каждый бюджетник из закрытого города получал на 20% большую зарплату, чем обычный.
Хотя обвинять жителей Озерска в том, что они из злости рубят сук, на котором сидят, – тоже неправильно. Единственное, что, кроме ощущения причастности к Большой государственной тайне, дает им родной город, – это чувство безопасности.
Я сам видел, как выглядит «колючка», охраняющая город от окружающего мира, в другом режимном городе – Заречном Пензенской области: двухметровая сетка на железном каркасе, сверху колючая проволока. Затем защитная полоса, по которой бродят автоматчики с собаками, потом еще одна стена. Иногда стена может быть из бетона. За этим рубежом, охраняемым не хуже государственной границы, в тишине и спокойствии куется ядерный щит нашей родины.
Однако кажущаяся защита от внешнего мира вполне компенсируется внутренними проблемами. В основном они связаны с деятельностью администрации, которая имеет большие полномочия при полном отсутствии общественного контроля. Отсюда и многочисленные нарушения прав человека.
Вчера правозащитники из ЗАТО передали уполномоченному по правам человека Владимиру Лукину обращение о многочисленных нарушениях в городе Озерске. В частности, городская администрация ЗАТО не позволяет проживать супругам вместе в случае отсутствия прописки у одного из них.
Похожая ситуация и в других закрытых городках Минатома. Лично мне известен случай, произошедший в городе Заречный (бывшая Пенза-19), когда десятиклассницу хотели выселить из квартиры только из-за того, что ее мать вышла замуж за мужчину из другого города и уволилась с работы на подведомственном предприятии. По словам Кутеповой, отбывшие свой срок заключенные регулярно получают отказы во въезде в город.
Сергею Коновалову дали восемь лет за кражу, грабеж и вымогательство. После досрочного освобождения (парень отсидел 3 года и 3 месяца) ему было отказано во въезде, поскольку он, как преступник, может разгласить государственную тайну. Озерский городской суд оставил решение администрации в силе.
Закрытость содержит в себе и другие угрозы, не связанные с администрацией. ВИЧ-инфицированные в Озерске появились в середине 90-х годов среди наркоманов. Темп роста наркомании в Озерске был самым высоким в России. Сегодня, по информации врача-спидолога Елены Самошкиной, 162 озерчанина инфицированы вирусом иммунодефицита человека. Непроницаемые стены защищают город от внешних угроз, однако если они уже внутри закрытого города, вреда будет больше, чем в открытом. В таком случае, единственное, что остается жителю, – чувство причастности к чему-то великому. Этого может оказаться маловато.
Апофеозом противостояния народа и властей стал митинг 19 марта у здания администрации, на котором его участники потребовали восстановить зарплату бюджетников, какой она была на октябрь 2003 года. А заодно поддержали начавшуюся процедуру отзыва главы как не оправдавшего доверие избирателей.
Импичмента мэра Малкина не получилось – челябинская областная избирательная комиссия не приняла подписи у инициативной группы. А народ как-то и сам успокоился – учителям, например, было чем заняться – с 6 по 9 апреля в городе проходил конкурс «Учитель, воспитатель года – 2004» ЗАТО. Это событие происходит отнюдь не каждый год - съезжается много педагогов со всех закрытых городов.
Вот уже десять лет жители закрытых городов живут в постоянном напряжении и неведении, откроют их или нет. После того, как в 1994 году десять «атомных» городов были рассекречены и появились на картах, казалось, их вот-вот откроют. Но не открыли - карты спутала Чечня. После захвата больницы в Буденновске город стал охраняться с утроенной силой. Решение быстрое и изящное - поставить еще нескольких автоматчиков у входа в город эффектнее и дешевле, чем его переобустраивать. Так продолжалось до весны 2000, когда и.о. президента Владимир Путин на совещании Минатома резонно заявил, что закрытые «атомные» города пора открывать, поскольку «все люди на территории Российской Федерации должны находиться и жить в одинаковых условиях».
Однако пока что люди в России живут в разных условиях, но начинают понимать, что это неправильно и главное – невыгодно.
