Максим Румянцев родился в крестьянской семье в середине 1850-х годов в д. Вандышки Кинешемского уезда Костромской губернии (ныне в черте города Кинешмы Ивановской области). Осиротел в 10 лет, а в 15 лет ушел странствовать и вернулся почти через 30 лет. Где и как он странствовал — неизвестно, но по возвращении он знал большую часть службы церковной наизусть, хотя оставался неграмотен; во время странствий он принял подвиг юродства, который не оставил до самой кончины.
Максим Румянцев жил то у брата Егора в баньке, то в благочестивом семействе Груздевых, почитавших блаженного за прозорливость, то у Ивана Кочёрина, ставшего впоследствии церковным старостой, а то где придется, куда Бог приведет.
Ходил Максим Румянцев круглый год босиком и в одних и тех же, надетых одна на другую, рубахах. Если кто-нибудь дарил ему сапоги, то он совал в них бумагу, чтобы неудобно было ходить, а потом все равно кому-нибудь отдавал. В бане никогда не мылся, а как войдет в баню в грязных рубашках, в тех же самых рубашках и выйдет. В деревне многие, особенно поначалу, смеялись над ним, и мальчишки, бывало, бросали в него камнями. Но блаженный все это переносил благодушно.
Господь дал ему дар прозорливости и блаженного бесстрастия. Вел близкую дружбу с о. Николаем Житниковым, духовно близкие отношения были у него с епископом Кинешемским Василием (Преображенским). «Многих я видел подвижников, молитвенников и духовных людей, — говорил о нем святитель, — но этот ближе всех к Богу».
В октябре 1918 года на Максима Румянцева в первый раз, по-видимому, обратила внимание советская власть. Вандышевский комитет бедноты в ответ на запрос о не занимающихся личным трудом писал в Дюпихский волостной совет, что в деревне таких людей нет, «за исключением малоумнова Максима Ивановича Румянцева».
Секретарем деревенского комитета бедноты был в то время Василий Сорокин, ставший впоследствии первым председателем местного колхоза, а сын его, Владимир, был трактористом. Оба они не любили блаженного и писали на него доносы в ОГПУ.
Зимой 1928 года Максим Румянцев был арестован милицией в д. Вандышки после третьего доноса Сорокиных.
В Кинешемской тюрьме его подвергли жестоким мучениям, попеременно держа то в жаре, то в холоде. Через некоторое время был переведен в другой город. Там в тюрьме блаженный оказался вместе с о. Николаем Житниковым, который явился свидетелем его кончины и написал из заключения кинешемцам, что блаженный Максим умер как великий праведник.
