Степан Гущин — сын судовладельца из селе Нагулино Балахнинского уезда Нижегородской губернии, на Волге. Получив начальное образование у частного учителя, Степан в 1888 году, 16-летним, устроился конторщиком на железную дорогу в Нижнем Новгороде. В 1893 году он был призван в армию и служил в звании унтер-офицера. По окончании срока службы он вернулся на прежнее место работы — в железнодорожную контору в Нижнем Новгороде.
В 1908 году он оставил мирскую службу и поступил трудником в Оптину пустынь. 29 октября 1911 года он был определен в число братии послушником. 24 мая 1915 года пострижен в монашество с именем Серафим и некоторое время проходил послушание синодичного.
В 1921 году был рукоположен во иеродиакона и стал служить вместе с иеромонахом Никоном (Беляевым) в Казанском храме, оставленном властями монахам для богослужений.
В 1923 году ради сохранения обители и монашеского образа жизни из монахов и послушников была организована артель, но властями была оспорена законность религиозно-трудовой формы существования при советской власти, и в том же году артель была закрыта, а ее имущество передано музею, при котором было разрешено остаться лишь небольшому числу братии. Настоятель Оптиной Пустыни архимандрит Исаакий (Бобраков) благословил здесь остаться служить иеромонаху Никону и иеродиакону Серафиму. В июне 1924 года храм был закрыт, и братия перебралась жить в Козельск, где еще оставался для богослужений городской собор.
В 1924 году иеродиакон Серафим был рукоположен во иеромонаха и стал служить в храме в городе Лихвине Черепетского района. С 1 января 1937 года служил в храме Покрова Божией Матери в селе Покровском Перемышльского района Калужской области. 7 ноября 1937 года он был арестован и заключен в одну из тюрем в Черепетском районе.
Были допрошены дежурные свидетели — жители Перемышльского района и села Покровского. Один из них показал, будто отец Серафим в преддверии всесоюзной переписи, в которой был поставлен вопрос и о вере, говорил, что это делается для того, чтобы узнать, сколько в России осталось верующих, и закрыть оставшиеся церкви, и он говорил жителям, чтобы они не писались неверующими. Другой свидетель показал, будто отец Серафим ему рассказал, что его вызывал к себе председатель сельсовета и спросил, за кого он будет голосовать, на что он ответил: неужели же он будет голосовать против религии, которую коммунисты притесняют.
Иеромонах Серафим был допрошен сразу же в день ареста, 7 ноября.
— В июле 1937 года вы высказывали террористические настроения против коммунистов. Признаете это?
— Я этого не признаю, так как с моей стороны террористических высказываний против коммунистов не только в июле месяце, но и в другое время не было.
— А клевету на советскую власть, которую вы возводили, вы признаете?
— С моей стороны клеветы на советскую власть никогда не возводилось, поэтому я не могу признать этих обвинений.
— В августе 1937 года вы вели контрреволюционную агитацию против предстоящих выборов в Верховный Совет. Дайте показания по этому вопросу.
— Я контрреволюционной агитации против предстоящих выборов в Верховный Совет в августе не вел. В разговоре по этому вопросу я только сказал, что мне это безразлично, так как я выбирать не собираюсь, и обойдутся без меня.
— Вы говорите неправду, так как по этому же вопросу в сентябре сего года вы призывали население голосовать против коммунистов и в то же время наводили клевету на советскую власть. Требуем от вас сказать правду и не обманывать следствие.
— Я решительно утверждаю, что с моей стороны контрреволюционной агитации против предстоящих выборов не велось. Население голосовать против коммунистов я не призывал и на советскую власть не клеветал.
11 ноября 1937 года материалы следствия были рассмотрены начальником Перемышльского районного отдела НКВД и переданы на решение тройки НКВД. 19 ноября 1937 года тройка НКВД приговорила отца Серафима к расстрелу.
Расстрелян 23 ноября 1937 года вместе с архиепископом Августином (Беляевым), архимандритом Оптиной пустыни Иоанникием (Дмитриевым) и другими. Погребен в общей безвестной могиле.