Алексей Аманов из семьи псаломщика города Касимове Рязанской губернии в семье псаломщика, три брата его стали священниками. Два года обучался в Рязанской духовной семинарии. Женился, был рукоположен в сан священника, и с 1914 года, со своих 34 лет, по 1927 год служил в селе Балыки Почепского района Брянской области.
В самом начале 1920-х годов произошел в селе случай. Во двор священника однажды въехало не сколько всадников. Зашли в дом. В разговоре с отцом Алексием один из них сказал, чтобы он никуда не уходил, что они через час вернутся и его публично расстреляют. После этого они уехали. Отец Алексий вышел в сад, где начал молиться. Весть о случившемся быстро разнеслась по селу, и люди стали собираться к дому священника, чтобы защитить его, что им и удалось.
В 1927 году перешел служить в Московскую епархию. Поскольку в Зарайске проживали сестры его жены, он попросил, чтобы ему разрешили служить в этом городе. Священноначалием был назначен настоятелем в Никольский храм села Верхнее Маслово, где прослужил до 1930 года.
В 1930 году хозяйство священника было записано как кулацкое. Ночью в дом явилось несколько человек, которые предъявили документ о раскулачивании. Пришедшие начали выносить из дома вещи. Внучка отца Алексия Зоя от шума проснулась, матушка Серафима попросила оставить перовый матрасик, на котором лежала маленькая девочка, однако одна из пришедших женщин выдернула его и унесла с собой.
1 декабря 1930 года был переведен в Спасский храм города Зарайска. 24 ноября 1931 года был возведен в сан протоиерея.
В 1935 году назначен настоятелем Ильинского храма в том же городе, где и прослужил до ареста, матушка Серафима была регентом в храме. Ильинская церковь была маленькая и располагалась на окраине города. Доход в храме был невелик, однако с Божией помощью удавалось вовремя платить налоги, которые безбожная власть налагала на церковь. Нередко внуки священника ходили по храму с тарелкой. Порой семья священника голодала. Старшие внуки отца Алексия, десятилетний Василий и семилетняя Зоя, весной бродили по оттаявшим картофельным полям, искали прошлогоднюю картошку, из нее матушка Серафима готовила дранки. Зимой не хватало сена, чтобы кормить козу; Василий и Зоя в торговый день шли с мешками на базарную площадь, чтобы набрать сколько-нибудь сена. Отец Алексий, провожая их, предупреждал: «Из-под морды лошади сено не сметь брать, иначе хозяин ударит вас кнутом». Лошади у священника не было, на все требы в любую погоду он ходил пешком, а на Пасхальной неделе несколько дней посещал дома прихожан. Между тем, ещё в Балыках отец Алексий повредил ногу: жеребенок ударил его копытом по колену и сломал его. В начале 1930-х годов отец Алексий заболел глаукомой, левым глазом он практически ничего не видел.
В дом к священнику часто приходили люди, чтобы получить совет в том или ином житейском деле: как составить письмо в суд, как поступить, к кому обратиться в той или иной сложной ситуации. Отец Алексий, чем мог, старался им помочь, не оставлял в беде, за что очень уважался народом.
В середине ноября 1937 года следователь Зарайского отделения НКВД Крысанов допросил двух человек, которые согласились дать лжесвидетельства против отца Алексия. Одна лжесвидетельница, в частности, показала: «Отец Алексий в сентябре 1937 года высказывался среди населения против советской власти и коммунистов, говорил: антихристова власть опять возвратилась к арестам, в Москве арестовали много священников. Это коммунисты боятся, что их по новой конституции не выберут в советы, поэтому они всю вину кладут на духовенство. Все равно, сколько они ни арестовывай, нас много, да и ведь народ шел за нами, так и пойдет, — они перед народом бессильны».
Другой лжесвидетель показал, что в марте 1937 года отец Алексий ругал сталинскую конституцию и при этом говорил: «В конституции пишут о свободном вероисповедании, а в действительности этого нет, и верующих под видом всевозможных причин лишают права на отправление религиозных обрядов. Народ требует, чтобы я ходил по домам православных, а советская власть нам этого не разрешает... Я народу везде буду рассказывать, как представители власти нас притесняют, — я как ходил, так и буду ходить. Веру свою православную не брошу!»
Арестован 24 ноября 1937 года у себя дома. Прощаясь с супругой, он сказал ей: «Спасибо тебе, верной ты была мне женой! Пойду я по стопам Спасителя».
— Следствию известно, что вы среди населения вели контрреволюционную работу. Признаете ли вы это?
— Нет, я это отрицаю, это не признаю.
— Следствию известно, что вы среди населения высказывали контрреволюционного характера клевету на советскую власть и пораженческое настроение. Признаете ли это?
— Нет, я это отрицаю, этого не говорил.
— Следствию известно, что вы призывали население не подписываться на заем и высказывали террористическое настроение против коммунистов. Признаете ли это?
— Нет, я это отрицаю, этого не делал.
— Следствию известно, что вы призывали население при выборах в советы голосовать против коммунистов. Признаете ли это?
— Нет, это я отрицаю и виновным себя в контрреволюционной деятельности не признаю.
29 ноября 1937 года тройка НКВД по Московской области приговорен к расстрелу за «контрреволюционную агитацию».
Отец Алексий Аманов асстрелян 3 декабря 1937 года на полигоне Бутово.
