Дмитрий Благовещенский — сын диакона из села Тимонино Богородского уезда Московской губернии. По окончании духовного училища поступил в Московскую духовную семинарию, где отучился один год. 22 мая 1900 года 21-летний Дмитрий Благовещенский был определен во псаломщика к Знаменской церкви села Ильинское Коломенского уезда, а через посвящен в стихарь. В 1904-1906 годах, состоя псаломщиком, безвозмездно проходил должность помощника учителя Ильинской церковноприходской школы. Женился.
20 сентября 1906 года был переведен в Воскресенскую церковь села Ивойлово Воскресенского уезда на штатную диаконскую вакансию и 20 октября того же года рукоположен во диакона епископом Серпуховским Анастасием (Грибановским).
Приход был бедный, прихожане собирали деньги для уплаты налога, помогали семье о.Димитрия продуктами. Он был в ополчении, собирал картошку в колхозе, работал счетоводом в кооперации, ездил в Рузу, там в бухгалтерии занимался расчетами, его оставляли работать бухгалтером при условии, что он откажется от сана. Но о.Димитрий говорил: «Я не могу оставить храм!».
Служение о.Димитрия было трудным: его несколько раз судили и штрафовали за неправильное оформление счетов (1918-1919 гг.) и неполный сбор денег для уплаты налога (1928 г.); он был осужден к высылке на 3 года из Московской области (1931 г. — 3 раза). В 1929 году в кампанию по раскулачиванию у Благовещенских отняли надел земли, корову, лошадь и увеличили налог вдвое — с 50 рублей до 106 рублей. Затем за неуплату этого налога и невыполнение твердого задания по древозаготовкам было конфисковано и другое имущество семьи.
1 января 1931 года рукоположен в сан священника к тому же храму.
В октябре 1931 года был осужден к высылке из Московской области, опять за невыполнение твердого задания. Храм мог остаться без священника. В одно из воскресений ноября отец Димитрий после литургии зачитал приговор суда, заплакал и попросил прихожан о помощи. Люди в храме тоже плакали, потом собрали священнику денег, продуктов, и на какое-то время удалось отложить закрытие храма.
10 апреля 1932 года был вновь арестован, на этот раз по обвинению в антисоветской агитации, и отправлен в Волоколамский домзак.
На первом допросе священник сказал: «Я, Благовещенский, против центральной советской власти никогда не возражал. Но против низовых представителей власти, работающих в деревне, в районе, как коммунистов, председателей сельсоветов и других лиц, я всегда проявлял и проявляю недовольство в силу того, что на местах к трудовому народу, а тем более к служителям культа, относятся неверно; это я испытал на себе — когда меня за последние 2-3 года несколько раз привлекали к уголовной ответственности, что меня обижало, и я еще больше проявлял недовольство...
Меня не только притесняли по линии налогов, но и местная власть не разрешала иногда проводить молебны по домам прихожан. Как меня местная власть ни обижала, но всегда народ помогал, верующие мне очень сочувствуют».
На следующий день на другом допросе отец Димитрий добавил к своим словам: «С полной откровенностью заявляю, что я никак не могу примириться с существующей советской властью и ее установленными порядками. Я считаю, что советская власть к народу применяет исключительно насилие. Возьмем вопрос религии. Религию изгоняют, притесняют и изживают, а служителей культа просто выкидывают за борт жизни. Куда служитель культа может деваться? Никуда. Создали такие условия, что везде нас изгоняют... а ведь существовать нам нужно. И все это проводится вопреки воле народа. Мы знаем, что как советская власть ни ведет работу, но все-таки большинство из трудового народа церковь любит и без религии жить не может.
Второе, я считаю, управление страной проходит очень неумело, в большинстве люди, поставленные руководить, не отвечают своему назначению, сами своими действиями вызывают недовольство среди населения, особенно среди служителей культа. Взять в пример меня — меня в течение революционного периода, а особенно в последние 2 года, несколько раз судили, налагали налоги, давали задания и обижали, даже несчастную собаку и то секретарь ячейки... застрелил — к чему это все? Разве это не издевательство, не насилие?
Возьмем вопрос колхозного строительства — вместо добровольного в колхозы мужиков загоняют насилием, и каждый мужик, боясь репрессий, вынужден входить в колхоз, а что сейчас делается в колхозах? Крестьяне голодают... скот тоже находится без корма... сенокосы остались нескошенными... только потому, что у крестьян нет никакого желания работать на колхоз...
Я лично... свою точку зрения по отношению недовольства к советской власти не раз высказывал среди отдельных прихожан, и со мной вполне разделяли мое мнение... В предъявленном мне обвинении в проведении антисоветской агитации виновным себя признаю».
Начавшееся 11 апреля следствие уже к 13 апреля выдвинуло обвинение, а 27 апреля 1932 года тройка при ОГПУ приговорила отца Димитрия к заключению в исправительно-трудовой лагерь сроком на три года.
5 мая того же года через Бутырский изолятор с первым эшелоном о.Димитрия отправили на ст.Медвежья Гора в Белбалтлаг.
Скончался 15 декабря 1932 года в 4-м лагерном пункте города Кемь Карельской АССР и погребен в безвестной могиле.
