Дмитрий Троицкий — сын чиновника акцизного управления из города Кашина. Три года он учился в начальной школе в городе Кашине, затем поступил в духовное училище, которое, несмотря на революцию, продолжало свое существование и только в 1921 году было переименовано в советскую школу 2-й ступени, которую Дмитрий Иванович и окончил в 1923 году. Отец к тому времени умер, и получить образование Дмитрию помогли его братья-священники.
В 1925 году, в возрасте двадцати лет, был рукоположен в сан священника ко храму села Перетерье Сонковского района.
В 1930 году был арестован за хранение пятидесяти одного рубля серебром и осужден на три года заключения в концлагерь. Наказание отбывал в Белбалтлаге на строительстве Беломорско-Балтийского канала. После освобождения он вернулся в тот же храм в село Перетерье.
В 1936 году был арестован по обвинению в нарушении правил записей гражданского состояния. Сонковский суд приговорил его к шести месяцам исправительно-трудовых работ. Священник не согласился с обвинением, опротестовал его через областной суд и был освобожден.
28 апреля 1937 года участковый инспектор подал рапорт начальнику Сонковского районного отделения милиции, в котором писал: «Доношу, что 26 апреля сего года в пуршевской школе ученица Малышкина Нина, когда ей завшколой Спасская стала говорить, зачем она ходит в церковь, ответила, что священник им говорит, что если будут молиться, то лучше будет даваться ученье, и не слушать учителей и повесить крестики. Спасская об этом сказала ее матери, Малышкиной Анне, и она стала наносить угрозы дочери, что тебе попадет, зачем ты зря говоришь на батюшку. У Малышкиной трое детей учатся в школе, и она их насильно посылает в церковь, и этот разговор, по всей вероятности, был на исповеди. О чем и довожу до вашего сведения».
Рапорт был оставлен в тот момент без внимания, но когда летом 1937 года НКВД получил указ Сталина об уничтожении церкви, он лег в основу обвинения священника. В дополнение к нему НКВД потребовал сведений о священнике от председателя сельсовета, который, характеризуя о. Дмитрия как исповедника и ревностного пастыря, написал: «С прибытием его в село Перетерье в 1933-34 году стало быстро оживать церковное движение. Каждую службу сопровождал выступлением с проповедью. Через родителей привлекал учеников в церковь, среди которых проводил соответствующую работу, уговаривал верить в Бога и ходить в церковь. Наличие попа Троицкого для сельсовета имело своим отражением невыполнение всех кампаний в сторону затяжки и несвоевременности выполнения таковых».
19 сентября 1937 года сотрудник НКВД произвел в доме священника обыск, после которого о. Дмитрий был арестован и заключен в тюрьму в Бежецке. Следователи допросили учительницу и директора школы в Пуршево.
Директор школы показала на следствии: «В последних числах апреля месяца сего года (в Страстную неделю) заметно усилилось посещение учащимися школы перетерской церкви; когда я в школе попыталась путем беседы выяснить причину посещения церкви, то одна из учащихся школы, ученица 3-го класса Нина, посещавшая церковь, заявила: «Я была в церкви и еще пойду, батюшка сказал, что вы особо учителей не слушайте, а ходите в церковь». Далее весьма характерным является следующий факт, подтверждающий контрреволюционное влияние попа Троицкого. В этот же день в школе, после проведения мною антирелигиозной беседы с учениками, сестра Нины — Марья, пытаясь передо мной ответ своей сестры поправить, сказала: «Батюшка не так говорил, он говорил: „в школе вас учат, что Бога нет, не верьте, это все учителя врут, Бог есть“. Все это противодействие попа Троицкого в деле коммунистического воспитания детей в школе. Других фактов контрреволюционной деятельности гражданина Троицкого среди учащихся нашей пуршевской школы я не замечала».
Учительница школы в селе показала на следствии: «Школа, в которой я работаю педагогом, обслуживает селения прихода церкви в Перетерье. В значительной степени заметно влияние священника Троицкого на родителей, а последних — на учеников. В 1935-36 годах дело доходило до того, что в школу являлся один ученик, а остальные шли в церковь. Даже в 1937 году весной в какой-то поповский праздник „Пассия“, когда собираются в церкви несколько попов и ведут службу, и то несколько учеников не посетило школу, а были в церкви. Как слышно от женщин, посещающих регулярно церковь, Троицкий очень часто произносит проповеди, в которых призывает к усилению веры в Бога и тому подобному. Служба в религиозный день „Пассия“ проходила вечером, и я, поздно вечером возвращаясь из Сонкова, видела, как ряд учеников шли с родителями из церкви».
После этого, считая собранный материал достаточным, следователь 2 октября допросил священника.
— Материалами расследования установлено, что вы, будучи служителем церковного культа, в селе Перетерье во время произнесения вами церковных проповедей среди посещающих церковь граждан, ведете контрреволюционную антисоветскую агитацию за отрыв учащихся детей от советской школы и вербовку их в посетителей церкви, вы этим развращаете советскую молодежь, совлекаете ее с пути коммунистического воспитания. Признаете себя в этом виновным?
— Я в периоды церковной службы произносил проповеди, являющиеся нравоучением как для взрослых, так и для детей, желающих посещать церковь. Но я никакой контрреволюционной агитации тут не вижу, я свою службу и нравоучения строго сочетал с возможностями, допущенными законами советской власти. Виновным себя в этом не считаю.
— В целях контрреволюционной дискредитации вождя партии и трудового народа товарища Сталина и обращения 1-го всесоюзного съезда колхозников-ударников, вы в обложки с портретом вождя и обращения съезда вложили реакционную брошюру и реакционные стихи в тетради для того, чтобы удобнее было вам вести контрреволюционную пропаганду среди граждан, посещающих вашу квартиру. Признаете себя в этом виновным?
— Брошюра в обложке с обращением 1-го всесоюзного съезда ударников не моя, правда, она находилась в моей квартире с апреля месяца сего года, я ее попросил для личного чтения, но и до сего времени не прочитал. Тетрадь, в которой мной записаны религиозные стихи, а на обложке портрет Сталина, это я использовал просто как обложку, и никакой контрреволюционной дискредитации я в этом не вижу. Это я рассматриваю как вещи, не имеющие отношения к политике. Среди посещающих мою квартиру граждан, с которыми я общаюсь, указанные выше брошюру и стихи я не использовал. Виновным себя в этом не считаю.
— Материалами расследования установлено, что вы, действуя морально-религиозными нравоучениями на школьников, предлагали им не слушаться учителей, запугивали их «словом Божиим», в силу чего школьники в 36‑м и 37‑м учебных годах делали пропуски и отставали в учебе. Признаете себя в этом виновным?
— Нет. Таких явлений в практике моего церковного богослужения не было. Детей я не запугивал и умышленных нравоучений с целью отрыва школьников не читал. Виновным себя не признаю. Исповеди проводились в воскресные дни, когда школьники не занимались в школе.
— Материалами расследования установлено, что вы среди граждан высказывали обиду на государственную власть, что она преследует служителей церковного культа так же, как при царе Иоанне Грозном, тюрьмы и ссылки — обычное явление, только и ждешь, когда арестуют. Признаете ли себя в этом виновным?
— Я таких разговоров ни с кем не вел и виновным себя в этом не признаю.
— В материалах расследования имеются данные о том, что вы посылали письма своим знакомым с контрреволюционным содержанием, где вы прямо выражали свою мысль о том, что «материалисты не ценят души, они на все смотрят узкими глазами и ценят лишь материю, не признавая души; обеспечивая свою семью материальной стороной, они в корне разрушают духовные устои семьи». Имея целью повлиять на знакомых своими религиозными убеждениями, вы умышленно возводите клевету на учение марксизма-ленинизма, что оно основано на материализме и ведет к разрушению семейного счастья. Признаете ли вы себя в этом виновным?
— Я в этом письме не имел в виду критики, а тем более клеветы на учение марксизма-ленинизма о материализме, а имел в виду исключительно религиозную точку зрения, выраженную словами «духовное разрушение устоев семьи». Под этим я понимаю, что материалисты отрицают религию... Виновным себя в предъявленном обвинении не признаю.
В тот же день следствие было закончено и передано на решение Тройки НКВД. В обвинительном заключении следователь, невольно свидетельствуя о вере и исповедническом подвиге священника, написал: «По своим убеждениям является законченным контрреволюционным церковником, всеми фибрами своего сознания и действий противник социалистического строительства. По возвращении из места заключения своих убеждений не бросил, снова стал служить в церкви в качестве священника. Являясь контрреволюционно настроенным, в произносимых им проповедях во время церковного служения занимался контрреволюционной агитацией за отрыв учащейся молодежи от школьной учебы и привлечение ее в посетители церкви. В письмах к своим знакомым высказывал свои контрреволюционные убеждения, направленные против революционной теории марксизма-ленинизма. Пользуясь близорукостью правления колхоза, был допущен на работу в колхоз и в 1936 году заработал сто трудодней. Допрошенный в качестве обвиняемого, Троицкий виновным себя не признал».
1 ноября 1937 года тройка при УНКВД по Калининской обл. приговорила священника к расстрелу.
Расстрелян 3 ноября 1937 года.
