Евгений Исадский — сын диакона из села Погост-Преображенский Егорьевского уезда Рязанской губернии (ныне в Московской области). Окончил Рязанскую духовную семинарию и в 1901 году, 22-летним, был рукоположен во священника к Петропавловской церкви в селе Маливо (или Малиево) Егорьевского уезда (ныне Коломенский район).
В 1929 году перед престольным праздником (12 июля) сестра местного учителя сообщила священнику, что власти не разрешат ему на этот раз ходить по домам прихожан с молебнами. Слух об этом быстро распространился по селу, и многие стали говорить, что власти собираются, вероятно, совсем закрыть храм. Батюшка совершил богослужение на престольный праздник и, как и встарь, ходил по домам прихожан с молебнами, поскольку официального запрета не поступило и дело ограничилось слухами.
15 июля того же года иерей Евгений по просьбе прихожанина отслужил всенощную у него в доме. Но, придя домой, в тот же вечер получил письменное распоряжение прекратить службу в церкви и хождения по домам ввиду эпидемии скарлатины. 18 июля, на память преподобного Сергия, служба была отменена. Батюшка пояснил прихожанам, что есть письменное запрещение, но оно временное. Если служба для верующих так необходима, то им надо хлопотать законным порядком перед властями.
По селу стали расползаться слухи, что церковь закрыли насовсем. И мало-помалу среди жителей села созрело убеждение созвать собрание и ходатайствовать об открытии святыни. Было составлено прошение об открытии храма, под которым подписались все прихожане. 18 июля, на самом собрании многие женщины стали кричать, что церковь им нужна, и требовали от председателя сельсовета немедленного её открытия. Председатель ответил, что для этого нужно письменное разрешение врача. Узнав, что решение зависит от доктора, маливцы отправились к нему домой. Он, увидев возмущенную толпу, дал в запечатанном пакете своё решение, что он не возражает против открытия храма. Пакет передали председателю сельсовета, и тот дал свое разрешение. В храме тут же возобновились богослужения, и, казалось, что конфликт исчерпан.
Однако коломенский отдел ОГПУ решил начать следствие по делу массового выступления верующих под руководством священника. 4 августа 1929 года отец Евгений был арестован, заключен в коломенскую тюрьму. На допросе он изложил весь ход событий в селе, совершенно не подозревая, что это будет иметь для него серьёзные последствия. Заканчивая показания, священник добавил, что не знает, кто был инициатором созыва собрания 18 июля.
Все вызванные свидетели, знавшие своего пастыря уже почти тридцать лет, вполне объективно изложили историю. Обнаружилась полная невиновность священника. Но одна из женщин, привлеченная вместе с отцом Евгением к ответственности, известная своей невоздержанностью в употреблении спиртных напитков и невыдержанностью в поведении, ради смягчения своей участи дала показания против батюшки. Но всё же отец Евгений не признал себя виновным в организации выступления верующих против закрытия церкви.
14 октября 1929 года особое совещание при коллегии ОГПУ приговорило отца Евгения к трём годам заключения в концлагерь, и 14 ноября он был отправлен на Соловки. Но пока этап достиг пересыльного пункта в Кеми, навигация уже закончилась, и батюшка был оставлен в лагере на континенте.
Скончался 31 января 1930 года в одном из Беломорско-Балтийских концлагерей, и был погребен в безвестной могиле.
