Иван Артоболевский — сын священника села Проказна Лунинской волости Мокшанского уезда Пензенской губернии, окончил духовное училище и Пензенскую духовную семинарию. В 1891 году, как лучший ученик семинарии, 19-летний Иван был послан продолжить образование в Московскую духовную академию, которую и окончил в 1895 году.
Иван Артоболевский со студенческих лет был талантливым проповедником, и одна из его проповедей обратила особенное внимание учившегося тогда же в академии Ивана Успенского, впоследствии архиепископа Тверского Фаддея, ревностного подвижника, закончившего жизнь мученически. Он записал тогда в дневнике, что Артоболевский произнес проповедь о призвании апостолов, «которое явилось важнейшим событием в их жизни. Каждому из нас также предстоит призвание, но так ли мы настроены, как были настроены апостолы при призвании? Апостол Петр, который был опытен в своем деле, в лове рыбы, после чудесного лова, будучи призван, сознал полное свое бессилие. Мы при призвании слышим два голоса — голос разума и голос сердца. Первый говорит о нашей силе: мы изучили не одну лишь внешнюю сторону жизни, изучая историю, но и внутреннюю, изучая психологию, историю педагогики, предохраняющую от ошибок воспитания. Голос сердца говорит нам о нашем бессилии: готовы ли мы к самоотвержению, к признанию неважными интересы собственной личности, а важными дела других. Выходит разлад, который поможет разрешить Священное Писание. Подобно апостолу Петру мы должны оставить мысль подольше остаться в воспитанном в нас неведении, уяснить себе, что книги не вечное наше достояние: необходимо удовлетворить голосу сердца — развивать в себе самоотвержение, любовь и сострадание».
В 1896 году Иван Артоболевский стал помощником секретаря совета и правления Московской духовной академии и преподавателем священного Писания и еврейского языка в Вифанской духовной семинарии. В 1899 году удостоен звания магистра богословия за работу «Первое путешествие апостола Павла с проповедью Евангелия». В 1905 году Иван Артоболевский рукоположен в сан священника ко храму святой равноапостольной Марии Магдалины при московском Императорском коммерческом училище; в храме он сразу был назначен настоятелем, а в училище — законоучителем.
В 1911 году отец Иоанн получил звание профессора богословия и был назначен заведующим кафедрой богословия при Петровской сельскохозяйственной академии, а также настоятелем домового академического храма святых апостолов Петра и Павла.
В 1916–1917 годах он читал лекции по богословию студентам Рижского политехнического института, эвакуированного в это время в Москву. В 1917 году епархиальный съезд избрал отца Иоанна членом Поместного Собора от Московской епархии. На Соборе он принимал активное участие в работе отделов богослужения и преподавания богословия в высших учебных заведениях.
После революции, в 1918 году, кафедра богословия в Петровской сельскохозяйственной академии была упразднена; отец Иоанн продолжал служить в храме при академии. В 1919 году он был возведен в сан протоиерея.
В ночь с 16 на 17 августа 1922 года отец Иоанн был арестован и заключен во Внутреннюю тюрьму ГПУ. 18 августа состоялся допрос, и на вопросы следователя священник ответил: «В православном кружке христианской молодежи-студентов бывал около пяти раз в качестве гостя в конце 1921 года и начале 1922 года. Руководителем его я не был. В одно из воскресений Великого поста, перед изъятием ценностей, мною было без всяких комментариев прочитано послание патриарха Тихона. Считаюсь преданым суду революционного трибунала по обвинению в агитации против советской власти. Сознательно я никогда во время проповедей не касался политических тем, но возможно, что иногда приходилось указывать на тяжелое положение страны, голод и прочее».
Следователь, по-видимому, сказал ему, что за содеянное он может быть выслан за границу, и отец Иоанн написал заявление, что просит разрешить ему добровольный выезд в город Ригу за свой счет.
19 августа следователь составил заключение по делу: «Рассмотрев дело о гражданине Иване Алексеевиче Артоболевском, бывшем профессоре Петровско-Разумовской сельскохозяйственной академии по кафедре богословия, обвиняемого в использовании своего положения священнослужителя с целью контрреволюционной агитации во время проповедей в храме и в частном быту, в организации в Петровской сельскохозяйственной академии кружков христианской молодежи, в руководстве и придании им черносотенного характера, в разлагающей деятельности среди студенчества в виде постоянной антисоветской и антикоммунистической пропаганды, облеченной в религиозную форму, в распространении и чтении в церкви провокационного послания Тихона перед изъятием ценностей, то есть в пассивном сопротивлении изъятию, и в том, что с момента Октябрьского переворота и до настоящего времени он не только не примирился с существующей в России в течение пяти лет рабоче-крестьянской властью, но ни на один момент не прекращал своей антисоветской деятельности, причем в моменты внешних затруднений для РСФСР он свою контрреволюционную деятельность усиливал, — нашел, что всё вышеизложенное материалами, имеющимися в деле, подтверждается. И посему, на основании статьи 2 литер Е положения о ГПУ от 6.02.1922 года, полагаю: в целях пресечения разрушительной антисоветской деятельности гражданина Артоболевского Ивана Алексеевича, выслать его из пределов РСФСР за границу, но принимая во внимание его заявление с просьбой о разрешении добровольного выезда за свой счет — из-под стражи освободить, обязав его подпиской о выезде за границу в семидневный срок».
21 августа 1922 года коллегия ГПУ постановила выслать священника «из пределов РСФСР за границу... Освободить на семь дней с обязательством явки в ГПУ по истечении указанного срока». На основании этого постановления отец Иоанн был освобожден. Однако 22 августа следователь революционного трибунала составил свое заключение: «...как видно из заявления обвиняемого Артоболевского, он, Артоболевский, подлежит высылке из пределов РСФСР, как являющийся опасным для общественного правопорядка и могущим причинить ущерб диктатуре рабочего класса... по настоящему делу Артоболевскому грозит тяжелое наказание... поэтому пребывание его на свободе является общеопасным — заключить Артоболевского, священника церкви Петра и Павла в Петровском-Разумовском, под стражу в Таганской тюрьме».
На следующий день священник был снова арестован. 7 октября было составлено окончательное заключение по делу, что священник «в период изъятия церковных ценностей оглашал в церкви с амвона во время богослужения послание бывшего патриарха Тихона, призывающее к сопротивлению изъятию церковных ценностей, что с момента Октябрьского переворота и до настоящего времени он не только не примирился с существующей в России рабоче-крестьянской властью, но остался ее врагом... Материал в отношении Артоболевского достаточно полный и следственных действий более производить не требуется... Материал о священнике представить в Московский революционный трибунал на предмет приобщения к имеющемуся делу по обвинению Артоболевского в контрреволюционной деятельности».
Дело было передано в революционный трибунал. На процессе, проходившем в Москве в ноябре—декабре 1922 года, отец Иоанн виновным себя не признал. 13 декабря 1922 года революционный трибунал приговорил отца Иоанна к трем годам тюремного заключения. 17 января 1923 года постановлением ВЦИК священник был освобожден.
В 1924 году отец Иоанн был награжден митрой и включен в состав членов Высшего церковного совета при святейшем патриархе Тихоне. В Москве он служил в Петропавловском храме при сельскохозяйственной академии до его закрытия в 1925 году, после чего был назначен настоятелем Введенского храма в Черкизове.
28 января 1933 года власти снова арестовали священника, вместе с ним было арестовано тринадцать человек. Все они обвинялись в том, что собирались для бесед на религиозные темы и будто бы вели антисоветскую пропаганду. Следователи, однако, не сумели выдвинуть против них никаких сколько-нибудь обоснованных обвинений, за исключением тех, которые содержались в показаниях лжесвидетелей, данных ими по приказу следователей. Отец Иоанн на вопрос следователя ответил, что в 1922 году он участвовал в собраниях союза христианской молодежи, которые проходили в помещении Тимирязевской академии. «Беседы велись на церковно-философские темы», — написал следователь. Основной задачей кружка являлось воспитание молодежи в религиозно-нравственном духе. «Участниками кружка являлись студенты высших учебных заведений, но фамилий их я не помню», — сказал отец Иоанн. Когда следователь предложил подписать протокол, написанный со слов священника, отец Иоанн написал: «В христианском кружке молодежи никаких бесед на церковно-философские темы я не вел, да там их и вообще не было. Все дело там сводилось к истолкованию слова Божия (отдельных мест и отрывков), совокупному обмену мыслями по поводу прочитанного стиха или отрывка. В предъявленном мне обвинении виновным себя не признаю».
15 марта 1933 года особое совещание при коллегии ОГПУ приговорило протоиерея Иоанна к трем годам ссылки в Северный край, которую он был отправлен отбывать в Вологодскую область. По окончании ссылки он вернулся в Москву.
22 января 1938 года власти снова арестовали священника, и он был заключен в Таганскую тюрьму в Москве.
На допросе следователь спросил отца Иоанна:
— Что такое академический день?
— Постановлением советского правительства была закрыта Московская духовная академия; мы, воспитанники пятидесятого курса академии, живущие в Москве, в память о духовной академии собирались на молитвенные собрания и товарищеские обеды.
— Какие обсуждались вопросы на ваших собраниях?
— На наших собраниях мы делились воспоминаниями из академической жизни и обменивались мнениями по вопросам церковной жизни, службы и так далее.
— Для какой цели вы хранили антиминс?
— Антиминс я хранил как память об отце-священнике, а, кроме того, возможно, и мне пришлось бы служить на нем литургию.
На этом допрос был закончен. 14 февраля тройка НКВД приговорила отца Иоанна к расстрелу. Протоиерей Иоанн Артоболевский был расстрелян 17 февраля 1938 года и погребен в безвестной общей могиле на полигоне Бутово.
