Иван Бойков – сын священника Покровской тюремной церкви города Бежецка Тверской губернии. Старший брат священномученика Иакова Бойкова. В 1915 году, будучи 24 лет, окончил Тверскую духовную семинарию и поступил псаломщиком в собор в городе Осташкове.
В 1917 году умер его отец священник, и родственники уговорили Ивана Бойкова вернуться на родину в Бежецк, куда он и приехал в 1918 году и устроился работать учителем. Но не по душе было религиозному молодому человеку преподавание в советской школе. Он женился и оставил учительство, а в 1921 году рукоположен во священника ко храму села Залужанье Весьегонского уезда Тверской губернии.
В 1929 году храм был закрыт, жена о . Иоанна стала просить его, чтобы он не искал нового места и перестал служить; о том же просили и некоторые из крестьян, но батюшка отвечал: «Нет, я не изменник Богу. Море переплывешь — утонешь на берегу». Но на всякий случай, чтобы из-за его священства власти не преследовали семью, он разрешил жене развестись.
В 1929 году отец Иоанн получил место священника в Воскресенской церкви на погосте Белом Молоковского района, а 1 ноября 1930 года перешел служить в храм села Бошарова Старицкого района Тверской области. Здесь в то время поселились монахини из многих закрытых монастырей, и церковная служба правилась по-монастырски.
Время от времени отец Иоанн приезжал в Залужанье навестить семью и повидаться с прихожанами, которые искренне любили священника. Приезжать приходилось ночью, чтобы не навлечь беду на близких. Но все равно часто случалось, что соседи, которым ОГПУ поручило следить за домом священника, доносили о приезде отца Иоанна уполномоченному ОГПУ, тот посылал милиционера, который, приходя, спрашивал, здесь ли священник, и тут же уходил по хорошему отношению к священнику, не желая его арестовывать. Побывав дома и всех повидав, отец Иоанн также ночью уходил пешком в село, где служил.
ОГПУ все же решило арестовать священника, а вместе с ним и некоторых прихожан-крестьян, обвинив их в том, что они являются противниками создания колхозов, повсюду говорят против них и создали на этой почве целую группу, которую будто бы и возглавил священник Иоанн Бойков. Соседи в очередной раз донесли, что к жене и детям приехал священник, 12 марта 1931 года он был арестован.
Виновным себя отец Иоанн не признал:
«В селе Залужанье я не стал служить с октября месяца 1929 года ввиду того, что церковь закрыли. Там я служил восемь лет. Особой дружбы мне с кем-либо вести не приходилось по той причине, что я глуховат, болезненный. В деревне Малые Дельки я знаю всех, так как эта деревня была прихода церкви села Залужанье. Знаю там Павлова Василия Павловича как живописца, так как последний лично мне писал икону и в церковь писал две иконы, затем золотил крест на колокольне. Кроме того, когда бывали в деревне Малые Дельки молебны и бывала плохая погода, приходилось останавливаться у Павлова, так как у него имеется навес и удобно ставить лошадь. Специально в гости к нему не ходил. Какой-либо помощи, советов я ему не давал и около года совершенно не виделся с ним. С момента моего отъезда в село Бошарово, то есть с 1 ноября 1930 года, я ни с одним прихожанином Залужанского прихода не видался и никакой связи не имел как письменной, так же и живой. Приехал я в село Залужанье 11 марта и, так как в Бошарове уволился совсем, привез детям картофеля два узла и хотел на другой день ехать на Красный Холм в город Бежецк к преосвященному епископу Григорию проситься куда-нибудь на службу в другой приход, но уехать не удалось, так как 12 марта был задержан на квартире у разведенной жены Постниковой. Больше по настоящему делу добавить ничего не могу».
Были арестованы и крестьяне, но ни один из них не признал себя виновным и не стал поддерживать выдумок следователя. Как раз именно в этом селе бедняки выступили против закулачивания, то есть записывания односельчан в кулаки и изъятия у них имущества, сумев доказать, что ни кулаками, ни «мироедами» они не являются. Тогда власти обложили «виновных» налогом и, поскольку налог был чрезмерно велик и не мог быть уплачен, потребовали уплатить штраф и за неуплату штрафа постановили изъять все имущество; однако председатель сельсовета не смог исполнить бессовестное решение.
Теперь, когда и священник, и крестьяне были арестованы, следователь спросил председателя, почему он не произвел изъятия имущества у оштрафованных крестьян. «Я не выношу крика и плача детей, — ответил тот, — и поэтому отказался идти, но я не говорил другим членам сельсовета, чтобы и они не ходили, а почему и они не пошли, я не знаю». 20 апреля 1931 года, тройка ОГПУ приговорила отца Иоанна к пяти годам исправительно-трудовых лагерей; вместе с ним были приговорены к различным срокам заключения и ссылки четверо крестьян.
После ареста священника у его жены отобрали дом в Залужанье и все, что в нем было, хотя дом был построен еще ее родителями, когда она вышла замуж. Без дома и средств остались дочери отца Иоанна, Нина и Вера, которым было тогда восемь лет и четыре года. Власти отобрали всю одежду, у детей забрали игрушки, родным священника разрешили взять из дома только то, что они на себя успели надеть.
Незадолго до ареста отец Иоанн попросил мать: «Мама, когда меня арестуют, не оставь моих детей, помоги им». Сестра отца Иоанна была против того, чтобы давать приют жене брата, потому, мол, что у нее есть свои родственники, но мать о. Иоанна настояла, и его жена с детьми поселилась у нее в Бежецке. В доме в это время проживало много родственников, и семья арестованного священника поселилась на кухне. Жена священника была лишена гражданских прав, и несмотря на то что была с мужем разведена, на работу ее принимать не хотели и быстро увольняли. Она ходила побиралась. В 1937 году после очередного увольнения с работы у нее отнялись ноги. Долгие годы ей пришлось хлопотать, чтобы получить хотя бы нищенскую пенсию. Но с Божией помощью семья выжила.
После прибытия в лагерь о. Иоанн сразу стал писать письма домой, в которых никогда не жаловался на свою судьбу и во всем благодарил Бога. В последнем письме, отправленном 28 июля 1934 года говорилось, что из Вишерского лагеря он будет отправлен в неизвестном направлении этапом. Хотя и успокаивал о. Иоанн своих родных в письмах, но здоровье его было подорвано, туберкулез давал о себе знать. Вскоре после отправки последнего письма о.Иоанн скончался.
