Константин Голубев — сын псаломщика из села Барановка Вольского уезда Саратовской губернии. Его отец умер в 1861 году, когда мальчику было всего девять лет.
В 24 года окончил Саратовскую духовную семинарию по первому разряду и вступил в Саратовское братство Святого Креста. Уроженец села, пораженного сектами и расколом, он в семинарии особое предпочтение оказывал изучению предметов, изъясняющих существо раскола и различных сект.
В 1874 году, по благословению епископа Тихона (Покровского), отправился миссионером Братства в родное село, где церковно-приходскую школу, в которой был и директором, и учителем по многим предметам и, в частности, по Закону Божию. За два года благодаря миссионерским трудам Константина Голубева из раскола к православной церкви присоединились 1500 человек.
В 1876 году представил написанные им пробные лекции и по рассмотрении их епископом Тихоном и был утвержден учителем русско-славянского языка Вольского духовного училища и назначен, как миссионер Братства Святого Креста, руководителем миссионерских бесед и блюстителем противораскольнической библиотеки в городе Вольске.
Был деятельным участником бесед с раскольниками, проводившихся в Вольске, Саратове, а также на своей родине в селе Барановке. Некоторые статьи по важным для своих оппонентов вопросам, как, например, о клятвах Собора 1666 и 1667 годов, Константин Алексеевич опубликовал позже в «Саратовских епархиальных ведомостях». Скоро беседы в Вольске приобрели известность и среди раскольников уезда, которые стали приезжать в город, чтобы присутствовать на них.
В 1879 году назначен на должность разъездного епархиального миссионера, и с этого времени его беседы в Вольске были переведены из епархиального училища в более поместительный Предтеченский собор. В обязанности Константина Алексеевича входили поездки по всей обширной Саратовской епархии, во все те поселения, где или не было православного пастыря, или у пастыря не было достаточной подготовки для борьбы с сектантами, или он робел перед ними, так как в иных случаях они показывали большую сплоченность и организованность. Посещал с беседами также и Воронежскую епархию по приглашению местного архиерея.
Затем был приглашен митрополитом Сергием (Ляпидевским) на работу в Богородский уезд Московской епархии.
В Московской губернии в это время одним из самых зараженных расколом и сектантством был Богородский уезд, в котором насчитывалось около 57 тысяч раскольников обоего пола. Здесь были расположены фабрики богатых раскольников, принадлежавших к Белокриницкой иерархии, получившей свое начало в Австрии. Богородско-Глуховская община старообрядцев австрийского согласия была второй по величине в России. Владелец текстильных мануфактур в Богородске Арсений Морозов помогал раскольническим обществам по всей России и прежде всего, оказывал широкую благотворительную помощь многим учреждениям города Богородска. В результате этого Православие в городе и уезде становилось едва ли не преследуемой верой.
4 марта 1895 года был определен на протоиерейскую вакансию к Богоявленскому собору города Богородска с правом первостояния между всеми священниками Богородского и Павло-Посадского уездов. Под его начало отошли шестнадцать приходов.
12 марта того же года был рукоположен во священника епископом Можайским Тихоном (Никаноровым).
В том же году вошел в число обязательных директоров Богородского уездного отделения попечительного о тюрьмах комитета и стал принимать активное участие в его деятельности на пользу заключенных.
Весной 1896 года назначен председателем Богородского Богоявленского отделения Кирилло-Мефодиевского братства.
В 1897 году был назначен заведующим Истомкинской при фабрике Шибаевых церковно-приходской школы, при которой с 1901года стал законоучителем. Тогда же был избран на три года членом попечительного совета Богородской женской прогимназии. В 1900 году открыл при Богоявленском соборе женскую церковно-приходскую школу, в которой состоял заведующим и законоучителем. В 1901 году был избран членом Богородского комитета народной трезвости. Участвовал во многих церковных мероприятиях в Богородском уезде, в освящении нововоздвигаемых храмов, в съездах преподавателей церковных школ. При этом. отец Константин не оставлял своих миссионерских бесед с раскольниками. 22 ноября 1903 года был возведен в сан протоиерея.
В 1913 году после двух с половиной лет тяжелой болезни скончалась его жена Мария.
В начале 1918 года был арестован в Богородске и без суда осужден на смертную казнь. По-видимому, о том, что он будет расстрелян, ему было в конце концов объявлено, так как после этого он передал из тюрьмы детям свой наперсный крест и служебник. Священник не просил, чтобы его освободили, он знал, что осужден на смерть, и был к ней готов.
О предстоявшей казни священника было известно заранее. Протоиерей Константин прослужил в Богородске двадцать три года и за это время стал духовным отцом многих православных жителей города. Когда отряд красногвардейцев вывел священника из тюрьмы и повел к месту казни, за ним двинулась густая толпа людей. Те, кто шли рядом с ним, слышали, как отец Константин вслух сказал: «Не ведают, что творят».
Неглубокая могила была вырыта на опушке соснового бора под Богородском на дне небольшого карьера, откуда когда-то бралась земля для различных технических нужд. Отцу Константину связали руки, и он просил освободить их, чтобы в смертный час осенить себя крестным знамением, но Белозеров отказал ему, сказав: «Довольно, поп, открестился». Красноармейцы из отряда Богородской ЧК вначале отказывались стрелять, и руки у них дрожали. Затем, выстрелив отцу Константину в ноги и в плечо, палачи стали засыпать свяшенномученика живого землей. «Несчастный, — сообщал на Поместном Соборе 20 сентября 1918 года архимандрит Сергий (Шеин), — подымал из ямы голову и молил прикончить его; находившаяся при этом дочь его на коленях с рыданиями умоляла также, чтобы ее отца не хоронили живым, но ничто не помогло, и злодействие было доведено до конца — его засыпали живым».
По преданию, после расстрела священник стал являться командиру отряда красноармейцев, выполнявших расстрел. Однажды, когда в комнату вошла с распущенными волосами его жена, он принял ее за убитого им священника, выстрелил в нее и убил. И затем застрелился сам.
Духовные дети отца Константина, пришедшие на место его мученической кончины, прикрыли могильным холмиком не засыпанные землей ступни его ног и концы рясы. Долгое время место погребения отца Константина было почитаемо жителями Богородска. На могиле часто служились панихиды, горела лампада, сюда приносились иконы и цветы. Безбожники, обнаруживая эти знаки почитания, уничтожали могильный холм, зарывали оставшиеся на могиле цветы, иконы и свечи, и со временем место захоронения было утрачено.
20 ноября 1995 года были обретены мощи священномученика и перенесены в Тихвинский храм города. При обретении были обнаружены останки еще двух человек, погребенных в той же могиле, которые в жизнеописаниях о. Константина часто именуются мучениками, пострадавшими вместе со священником. По этому преданию, один из них был солдатом, состоявшим в отряде красногвардейцев, родом из Богородска. Он отказался стрелять в священника и был за это убит. Другой была женщина, бесстрашно защищавшая о.Константина. Однако, по-видимому, это миф.
В жизнеописании священномученика Константина, составленном И. И. Ковалевой, приводятся следующие сведения. По сообщению газеты «Известия ВЦИК» от 24 сентября 1918 года, «Богородская уездная ЧК 20 сентября приговорила к смертной казни протоиерея города Богородска Голубева за контрреволюционную деятельность. Расстрелян также милиционер Сидоров, уличенный в краже советского имущества». В газетной заметке дата вынесения приговора отцу Константину — 20 сентября 1918 года — была указана неточно: к этому дню обстоятельства его мученической кончины уже были известны в Москве и сообщены членам Поместного собора архимандритом Сергием (Шеиным). Осужденный Сидоров, по-видимому, был убит в ближайший к 24 сентября день и захоронен в восточном углу могилы, ископанной для отца Константина.
О втором неизвестном лице, также сброшенном в восточный угол могилы, поверх Сидорова, упоминается в книге А. Письменного «На Глуховке за 20 лет»: «После октябрьского переворота... Сумароков вместе с провокатором священником Константином были расстреляны в г[ороде] Богородске. Воля народа была выполнена Чрезвычайной комиссией по борьбе с контрреволюцией». Григорий Сильвестрович Сумароков был служащим Глуховской фабрики и активным членом морозовской старообрядческой общины. В начале 1917 года он уехал из Богородска и при советской власти, в октябре 1918 года, был арестован Богородской ЧК по обвинению в доносительстве на рабочих, участвовавших в революционном движении. 4 ноября уездная ЧК приговорила его к расстрелу; 14 ноября смертный приговор был санкционирован местным совдепом, а 12 декабря утвержден ВЧК. 26 декабря 1918 года Г. С. Сумароков был расстрелян. Из материалов его архивно-следственного дела стало известно, что в 1918 году ему было пятьдесят шесть лет и что многие годы он страдал туберкулезом и лечился от этой болезни. Судебно-медицинское исследование останков второго неизвестного лица, захороненного в могилу священномученика Константина Голубева, установило его усредненный возраст — около пятидесяти шести лет, а также тяжелое хроническое легочное заболевание, которым он страдал.
