Николай Виноградов — потомственный священник из города Дмитрова Московской губернии. После окончания семинарии служил законоучителем. Женился в 1898 году, будучи 22 лет. Вскоре после свадьбы был рукоположен во диакона и определен в Московский Вознесенский девичий монастырь.
Около 1917 года был рукоположен во священника и переведен в храм великомученика Георгия на Псковской горе, на Варварке.
В 1918 году Георгиевский храм был закрыт, а отца Николая назначили в церковь великомученика Никиты на Швивой горке, где он прослужил около 18 лет. Несмотря на переводы и закрытие Вознесенского монастыря, отец Николай не оставлял окормления сестер обители. Когда дети отца Николая выросли, их квартира стала тесной для нескольких семей, и отец Николай с матушкой переехали в комнату на колокольне, под площадкой для звона.
Около 1935 года власти закрыли храм великомученика Никиты, и отцу Николаю пришлось опять перебираться на новое место. Совсем недолго прослужил он в церкви Рождества Христова в Измайлове.
в 1935 году был назначен в Воскресенский храм села Васильевское Рузского района Московской области. В бывшем доме священника при церкви разместился сельсовет, поэтому отец Николай с матушкой поселились в ветхой, покосившейся хижине, находившейся на территории храма.
Батюшку в эти тяжелые годы не оставляли прихожане. К нему приезжали на исповедь из Москвы, в том числе монахини. Несколько женщин взяли на себя заботы о храме и о священнике. Летом в Васильевском жили внуки. Старшего из них, Колю, прозвали «дедушкиным хвостиком», потому что он старался всегда быть возле батюшки. Маленький Коля помогал отцу Николаю в алтаре, ходил с ним в лес за грибами, часто обращался к нему с разными вопросами. Так, один раз Коля спросил дедушку, как поступать, когда проходишь мимо, быть может, уже закрытого храма — нужно ли снимать шапку и креститься. Отец Николай ответил: «Если ты чувствуешь, что окружающие тебя воспримут с пониманием и также остановятся и перекрестятся, то всегда остановись и перекрестись. Но если же ты от окружающих ожидаешь враждебную реакцию и какие-нибудь сквернословия, то не приводи их к греху».
Батюшке часто приходилось ходить по окрестным деревням, совершать требы. Хотя у него были больные ноги, и они часто отекали, он никогда людям не отказывал. Отец Николай не носил светского костюма — всегда ходил в подряснике. Однажды, с трудом возвращаясь в Васильевское, он встретил мужчину, который, увидев батюшку, сказал: «Поп навстречу — пути не будет». Отец Николай без всякой обиды вступил с ним в разговор. Мужчина смутился и объяснил: «Это так говорят, а я ничего плохого не хотел этим сказать». По воспоминаниям внука — Николая Николаевича Ушакова — это была характерная реакция отца Николая на недоброжелательные слова и поступки.
Между хижиной и храмом стоял красивый надгробный памятник в виде аналоя с развернутой книгой. Отец Николай, когда все уже легли спать или наоборот еще не проснулись, — а он вставал раньше всех и ложился спать позже всех, — останавливался около этого памятника, клал на аналой свой молитвослов и молился. Также он любил заходить на кладбище, молиться у некоторых могил.
Служил отец Николай часто. У него был громкий голос, службу совершал неспешно, внимательно. В обычные дни народу в храме было немного, в основном старушки, иногда забегали на перемене девочки из близко расположенной школы. В праздники церковь заполнялась людьми, приходили издалека, собирался хор 5-6 человек.
Незадолго до ареста председатель сельсовета написал в местной газете статью, где утверждал, что отец Николай специально организует службы в церкви, намеренно отвлекая людей от работы, и что конфетами завлекает в церковь детей. А в справке на арест говорится, что он «собирает около церкви колхозников и читает им Библию». В 1937 году на Пасху отец Николай договорился с лодочником, чтобы тот всех, кто идет в храм на службу, перевозил через Москву-реку бесплатно. Потом батюшку обвинили в срыве «антипасхального вечера» колхозников.
В ночь на 25 августа 1937 года священник был арестован по обвинению в проведении контрреволюционной агитации. Два сотрудника НКВД произвели обыск и приказали ему одеваться и следовать за ними. По воспоминаниям внука, отец Николай пошел в рясе, очевидно готовый к тому, что его ожидало. Он накануне повредил ногу и поэтому ходил с палочкой. Прихрамывающего, его вывели за ограду, завели ненадолго в сельсовет, а затем посадили в машину и увезли. Больше родные его не видели. Отца Николая отвезли в Бутырскую тюрьму.
На допросе следователь сказал:
— Следствию известно, что вы среди колхозников вашего прихода вели контрреволюционную деятельность.
— Никогда контрреволюционной деятельности не вел, — ответил священник.
15 октября 1937 года тройка НКВД приговорила протоиерея Николая Виноградова к 10 годам исправительно-трудового лагеря. Уже через 7 дней — 22 октября 1937 года отец Николай был в Устьвымлаге Коми.
В декабре 1937 года от отца Николая пришло письмо. На обрывке бумаги было написано: «Здравствуйте, дорогие детки. Я еще жив. Живы ли вы и где? Работаю. Если можете, пришлите беленьких сухариков, сахару и соли...Адрес мой: город Усть-Вымь. Лагерь НКВД. 3 отдельный участок. Поселок Усть-Коин. З/к Виноградову Николаю. P.S. Да ниспошлет Вам Господь всякого благополучия».
Дети собрали посылку и направили ее по указанному адресу. Посылка возвратилась с пометкой «адресат не значится», а вместо продуктов в ней были камни.
Протоиерей Николай Виноградов скончался 24 декабря 1937 года в лагере НКВД и погребен в безвестной могиле.
