Тимофей Кречков — сын крестьянина из села Платавы Коротоякского уезда (ныне Репьевский район Воронежской области). Поступил послушником в Воронежский Алексеево-Акатов монастырь, где был пострижен в монашество и рукоположен в сан иеромонаха. Много потрудился для благоукрашения монастыря. На многих иконах нижней церкви были надписи: «сооружена иждивением иеромонаха Тихона.» До 1924 года — казначей обители.
В том же году был возведён в сан игумена и назначен наместником монастыря.
В 1927 году 65-летний о. Тихон был возведён в сан архимандрита.
30 января 1930 года был арестован вместе с братией обители по делу епископа Алексия (Буя). Во время изнурительных допросов исповедник отвечал богоборцам с евангельской мудростью, скрывающими за простыми на первый взгляд ответами, серьезные обличения. Он говорил:
«В начале февраля сего года я был на поминках по умершем архиепископе Петре (Звереве) у его келейника Серафима Колобкова. Около двух недель тому назад я был на именинах у архимандрита Игнатия (Бирюкова). Разговоров о приходе антихриста не было. Когда я жил в Лисках, агитации, что власть советская есть власть антихриста, я не вел. В момент снятия креста с Девичьего монастыря ни я, ни другие не говорили, что власть советская — власть антихриста, а потому ей подчиняться нельзя, грешно. В день обнесения мощей святителя Митрофана ни я, ни кто-либо другой из наших не говорили приезжавшим крестьянам, что советская власть хочет взять измором всех протестующих против незаконных действий и душительства, не даёт хлеба, а отправляет за границу, не даёт мяса, грабит всех крестьян. Будучи в селах, я разговоров о гонении на религию не вёл.»
28 июля того же года по «Групповому делу епископа Алексия (Буя), г. Воронеж 1930 г.» был осужден по статье 58-10 УК РСФСР и приговорён к расстрелу. На последнем допросе сказал: «Виновным себя в предъявленном мне обвинении не признаю. Иеромонаха Косму (Вязникова) я хорошо знаю, так как до революции он был монахом Алексеевского монастыря. Зимой 1928 года иеромонах Косма был в алтаре Алексиевского монастыря, но никакой беседы я с ним не вел.»
Был расстрелян 2 августа 1930 года неподалеку от Воронежа вместе с десятью осуждёнными: иеромонахами Георгием (Пожаровым) и Космой (Вязниковым), священниками Иоанном Стеблиным-Каменским, Александром Архангельским, Сергием Гортинским, Феодором Яковлевым, Георгием Никитиным, мирянами Евфимием Гребенщиковым, Петром Вязниковым и Марком Тымчишиным.
