Василий Преображенский — сын псаломщика села Крутец Дикушинской волости Пошехонского уезда Ярославской губернии. Окончил духовное училище. В 1916 году, уже сорокалетним, был призван в армию, где служил писарем до 1917 года.
После революции был рукоположен в сан священника и служил в Николо-Рождественском храме в селе Верховье-на-Югу Ермаковского района Ярославской области.
В 1937 году храм был закрыт, и священник переехал в село Покров-Рогули Приухринского сельсовета. Поселившись в доме церковной старосты, он крестил, исповедовал и отпевал на дому. Кроме этого села, он совершал требы и в соседних селах. На 5 декабря 1937г. в сельсовете было назначено собрание о выборах в Верховный Совет СССР. На тот же день о. Василий назначил собрание церковной двадцатки. Это было расценено местными властями как попытка срыва предвыборного собрания. «Советская власть арестовывает виновных и невиновных и сажает в тюрьму ни за что, вот и меня задержат тоже, посадят и осудят», — говорил священник.
28 декабря 1937 года он был арестован и обвинен в срыве собрания, посвященного выборам в Верховный Совет СССР, в клевете на политику советского правительства и антисоветской агитации («агитация» заключалась в том, что священник, совершая крещение младенца, говорил: «если ребенка оставить некрещеным, будет болеть и расти плохо»). 61-летний священник был в то время столь изнурен гонениями предыдущих лет, что тюремные врачи вынуждены были засвидетельствовать его физическую немощь и дать заключение, что он «тяжелый физический труд выполнять не может».
— Материалами следствия вы уличены в проведении активной контрреволюционной агитации, следствие требует дать показания, — заявил следователь отцу Василию.
— Контрреволюционную агитацию я не вел, — ответил священник.
— В августе 1937 года вы у Башкировой окрестили ребенка в возрасте четырех месяцев и тут же вели антисоветскую агитацию. Что вы скажете по этому поводу?
— Да, у Башкировой ребенка я окрестил, но антисоветскую агитацию не вел.
— Вам зачитываются показания Башкировой, уличающие вас в контрреволюционной агитации. Следствие требует рассказать о проводимой вами контрреволюционной агитации.
— Я это отрицаю, так как никакой контрреволюционной агитации не вел.
— Вы собирали церковную двадцатку, обходили дома членов двадцатки, приглашая их на собрание, и тем самым пытались сорвать предвыборное собрание избирателей. Так ли это?
— Церковную двадцатку я не собирал, дома членов двадцатки не обходил и на собрание не приглашал. Предвыборное собрание сорвать не пытался.
— Вы совершали на территории Приухринского, Холмовского и Якунинского сельсоветов без всяких разрешений разные религиозные обряды, крещение детей разных возрастов и исповеди, за что брали деньги. Признаете в этом себя виновным?
— Это я признаю. На территории указанных сельсоветов без всякого разрешения совершал крещение детей разных возрастов и другие религиозные обряды.
26 апреля 1938 года суд собрался на заседание, куда под конвоем был доставлен священник, но оно было отложено, так как «по причине разлива рек и разбора мостов» не явились свидетели. Следующее заседание состоялось 15 мая 1938 года. Но и на этот раз свидетели не явились в полном составе, некоторые из них были больны, а один уехал неизвестно куда. Следующее заседание суда состоялось 16 июня 1938 года. На суде отец Василий вновь отверг предъявленные ему обвинения в контрреволюционной деятельности, согласившись лишь с тем, что он действительно совершал религиозные обряды и крестил по просьбе родителей двух младенцев — одного трех месяцев, а другого девяти. В тот же день Специальная коллегия Ярославского областного суда приговорила его к десяти годам заключения в исправительно-трудовой лагерь.
Cкончался 14 июня 1940 года в Ярославской исправительно-трудовой колонии № 3 и был погребен в безвестной могиле.
