Окончание осени дает повод дляформального подведения итогов прошедшего сельскохозяйственного сезона, хотянеформально его итоги были подведены гораздо раньше – в разгар летней жары. Ужетогда было ясно, что урожай 2010 года не удастся, и повторить рекорды двухпредыдущих лет не получится. Не получится даже собрать средний урожай. Тем неменее, мы ждали до последнего, надеясь, что если оттянуть подведение итогов, тоудастся увидеть более или менее приемлемые цифры сбора. Но, увы, этого непроизошло – по данным Министерства сельского хозяйства на 9 ноября, намолоченовсего 63,7 млн. тонн зерна, хотя в прошлом году было намолочено 101,4 млн.тонн. То есть урожай данного года на 40% меньше урожая 2009 года.
Такое падение сборов, конечно, некатастрофа, но кое-какие трудности с продовольственным и фуражным обеспечениемоно вызвало. Причем эти трудности вынудили правительство ввести, а потом ипродлить эмбарго на экспорт зерна до середины следующего года. Эта мера,естественно, вызвала массу споров, потому что фирмы-экспортеры теряли внешние рынкии деловую репутацию. Однако при здравом рассмотрении всех обстоятельств сталопонятно, что Правительство приняло единственно верное решение, так каквнутренние ресурсы (как это теперь отчетливо видно) совершенно не покрываютвнутренние потребности. И для покрытия этих потребностей придется или братьзерно из резерва, или импортировать его из других стран.
Вариант использования зерна изрезерва активно рассматривался экспортерами, однако он тоже не сработал, потомучто резервов, даже после досчета, который произвел Минсельхоз, все равнонедостаточно для покрытия возникшего дефицита. В самом деле, если резервысоставляют 26 млн. тонн, а дефицит текущего года – 11 млн. тонн (внутренняяпотребность в 75 млн. т. минус текущий урожай в 64 млн. т.), то к началуследующего сельскохозяйственного года в них останется только 15 млн. тонн. Аэтого запаса точно не хватит, если и в 2011 году будет урожай в объеме, нижеуровня внутренних потребностей.
Это, кстати, вполне может случиться:по предварительным данным о севе озимых, их урожай весной 2011 года окажется неочень хорошим, так как осенью не было достаточного увлажнения почвы в основныхзернопроизводящих регионах. С учетом данного обстоятельства, ни о каком экспортезерна из текущего урожая или из резервов не могло идти и речи.
Более того, одновременно сзапретом экспорта появилась информация о том, что придется прибегнуть к импортузерна, чтобы оставить зерновые резервы в неприкосновенности и не допуститьмассового забоя скота из-за нехватки кормов. Эта информация почему-то вызваланегативную реакцию, правда, в основном морального плана – мол, из экспортеразерна Россия снова превращается, как и в советские времена, в его импортера, хотяв самом по себе этом факте хозяйственной жизни нет ничего сверхъестественного.
Во-первых, Россия за период с 2002по 2009 год отправила на мировой рынок не менее 90 млн. тонн зерна, то онанаверняка имеет право взять с этого рынка несколько миллионов тонн, если у нееслучился неурожай. А через год-другой, если валовой сбор восстановится, можнобудет снова начать его экспорт.
Во-вторых, хотя, начиная с 2002года, Россия стала крупным экспортером зерна, она одновременно оставалась егоимпортером. В небольших количествах, разумеется, но все же: урожаи некоторыхкультур у нас традиционно недостаточны для покрытия внутренних потребностей (например,фуражное зерно, рис и пивоваренный ячмень), поэтому они покупались за границей.Соответственно, в текущем году, когда урожай фуражного зерна оказался меньшеобычного, и к нему еще добавился неурожай гречки, его закупки придетсяувеличить по сравнению с прошлыми годами.
В-третьих, импорт зерна необходим,потому что в противном случае резко сократится ресурсная база животноводства.Из-за нехватки кормов животноводы начнут резать скот (не только стадо наоткорме, но и репродуктивное стадо), что в будущем потребует времени длявосстановления его поголовья.
В-четвертых, хотя объемпредстоящего импорта зерна пока еще не известен, можно сразу сказать, что нанего будут потрачены небольшие суммы, которые вряд ли лягут тяжелым бременем нанаш платежный баланс. Так, при средней биржевой цене в $250/тонназакупка 1 млн. тонн обойдется нам всего в $250 млн.; а если мы купим 6 млн.тонн (на рынке есть такая информация), то тогда придется потратить $1,5 млрд.Это не бог весть что – опять же с учетом того факта, что золотовалютные резервыЦБ РФ составляют $500 млрд. Взять из этих $500 млрд. полтора миллиарда, чтобы закрытьзерновой вопрос – это наверняка лучшее решение, чем взять из зернового резервав 26 млн. т. сразу 11 млн. т. и практически уменьшить их в два раза. Тем более,что купленное за границей зерно будет все-таки продаваться, а не дариться,поэтому финансового ущерба здесь не будет.
В-пятых, надо иметь в виду, чтоРоссия и так остается импортером продовольствия, только в виде конечныхпотребительских продуктов. В 2008 году она импортировала пищевых продуктов на $22млрд., в 2009 году, несмотря на кризис – на $25 млрд. Увеличениепродовольственного импорта в связи с неурожаем добавит $1,5-$2 млрд. к этойсумме, но это добавление не будет критичным.
Таким образом, политику эмбаргона экспорт зерна, несмотря на недовольство зерновых трейдеров, можно считатьоправданной. Правда, для полноты картины надо все-таки рассмотреть теоретическийвариант, при котором экспорт зерна правительством разрешается. Что тогдапроизойдет на российском аграрном рынке?
Понятно, что зерна на внутреннемрынке станет меньше, но вот насколько меньше – сказать трудно. Точно неизвестно, какая именно часть зерна реализуется на внешнем рынке по спотовымконтрактам, объем которых зависит от разницы между внутренними издержками ивнешними ценами зерна, а какая часть – по долгосрочным контрактам, обязательнымдля исполнения вне зависимости от ценовых колебаний. Нельзя такжеориентироваться на показатели экспорта двух последних лет, так как ситуация ина мировом, и на внутреннем рынке зерна была другой. Тем не менее, можнопредположить, что объем поставок на внешний рынок будет достаточно большим,чтобы повлиять и на размеры внутренних резервов, и на размеры внутреннегопотребления.
В этом случае, как мы упоминаливыше, вполне возможно сокращение ресурсной базы животноводства и сокращениепоголовья скота. Хотя этот процесс не будет лавинообразным, как боится нашехозяйственное руководство, потому что у многих аграрных предприятий есть запасыкормов на год вперед, но все равно, без некоторого сокращения поголовья необойтись. Хотя бы потому, что к началу октября запасы кормов на 1 голову скота былина 25% меньше, чем год назад. Но станет ли это предполагаемое сокращениенепоправимым или снижение поголовья можно будет быстро восполнить?
Как нам представляется, даже еслисброс поголовья будет большим, восстановить его можно будет достаточно быстро. Ужев следующем сезоне недостающее поголовье можно будет приобрести по импорту; также, как сейчас готовятся приобрести по импорту недостающее фуражное зерно,чтобы не сокращать это поголовье. Средства на приобретение нового стадавозьмутся из выручки, которую животноводческие хозяйств получат от продажискота на убой мясокомбинатам. То есть, говоря иначе, может быть, имеет смыслзабить часть поголовья осенью, если уж с кормами напряженная ситуация, авыручку от продажи забитого скота использовать весной на восполнениесократившегося поголовья.
При этом, конечно, надоучитывать, что животноводческие хозяйства будут нести при этом, как минимум, тририска – производственный, ценовой и валютный. Производственный риск заключаетсяв том, что если будет досрочно забиваться мясное стадо, находящееся на откорме,то мяса будет получено меньше, чем полагается, так как скот не успеет набратьполный вес. Если же будет производиться забой молочного скота, то это приведетк сокращению надоев молока. Соответственно, выручка от реализациинекондиционного скота будет меньше, чем кондиционного, и также резко снизитсявыручка от реализации молока. Правда, удои осенью и зимой падают, поэтомупотери, которые понесут молочно-товарные фермы, будут относительно небольшими.Но, в любом случае, эти потери им нужно будет компенсировать.
Ценовой риск состоит в том, что еслизабой скота превысит средний уровень, то наверняка произойдет снижениезакупочных цен мясоперерабатывающих заводов (причем далеко не факт, что оно перекинетсяна розницу). Это тоже приведет к снижению выручки сельхозпроизводителей. Авесной, когда начнутся закупки недостающего поголовья за границей, вероятенрост цен на скот у иностранных производителей. То есть определенный убыток отподобного диспаритета цен животноводы, скорее всего, понесут.
Валютный риск – вещь болеепонятная, но от этого не более предсказуемая. Как изменится курс доллара крублю и к евро, сейчас никто не сможет точно спрогнозировать, поэтому убытки(также как и прибыль) здесь тоже возможны.
Тут-то, как нам кажется, и местодля вмешательства государства в хозяйственные процессы, причем не в качествегрубой силы, которая все запрещает, а в качестве косвенного регулятора.Государство может помочь аграрным предприятиям застраховать валютные риски,заключив с ними (через посредничество государственных банков) срочные контрактына продажу валюты по фиксированному курсу сроком до полугода. Тогда закупкаскота за границей весной следующего года для российских животноводов будетменее убыточной, чем если бы они покупали валюту на спотовом рынке.
Таким образом, наши аграрныетрудности носят несколько иной характер, чем это кажется на первый взгляд.Основная трудность состоит не в нехватке ресурсов – их более чем достаточно, а ввыборе вариантов аграрной политики. Один – запрещать зерновой экспорт и вдополнение к нему ввозить зерно по импорту. Другой вариант – не вмешиваться всвободную игру рыночных сил, закрывая глаза на сокращение поголовья скота и следитьтолько за тем, чтобы колебания цен и валютных курсов не заходили заопределенные границы, за которыми они нанесут ущерб хозяйственным агентам. Апрямые потери в виде недополученных привесов и удоев – компенсировать за счетсельскохозяйственного страхования.
Хотя, конечно, возможен и третийвариант – накопить зерновые резервы до такого размера, чтобы даже нескольконеурожайных лет подряд не смогли поколебать устойчивость российскогосельскохозяйственного рынка, и обеспечить им надежное хранение. Но это тема ужедля следующих сельскохозяйственных сезонов.