В рамках цикла «Публичные лекции «Полит.ру» прошел, без преувеличения, один из самых интересных экономических докладов. Его автор, Леонид Вальдман, длительное время живет и работает в США, поэтому обладает наиболее полной информацией о состоянии этого самого крупного в мире рынка, динамика которого оказывает влияние на все остальные локальные рынки. Это влияние, разумеется, распространяется и на нас, хотя для России последствия изменения американских тенденций выглядят несколько по-иному, чем, например, для Японии, Китая или Европейского Союза. США не являются для нас основным рынком сбыта, как для Японии или Китая, а Россия, в отличие от Китая, не является реципиентом американской технической помощи или значительных американских инвестиций, да и российские товары, в отличие от товаров, произведенных на территории Евросоюза, не конкурируют с американскими по всей территории земного шара. Тем не менее российская экономика все равно зависит от состояния американской, так как именно последняя определяет изменение самого значимого для российского хозяйства параметра - цены на нефть.
Начавшийся в 2002 году ее рост, который как только ни пытались объяснить, вдохнул в экономику России вторую жизнь, снова начинавшую сползать в рецессию после подъема 1999-2001 годов. Тогда, по окончании трех лет восстановительного посткризисного роста, стимулы для его продолжения заметно ослабли, и если бы не экономический кризис в США, то и вовсе сошли бы на нет. Однако, как это ни парадоксально, именно американский кризис (а точнее – метод, которым с ним стала бороться администрация президента Джорджа Буша) позволил вылезти российской экономике из трясины.
Метод этот был до удивления прост: накачивание американской и, соответственно, мировой экономики долларовой ликвидностью. Увеличение эмиссии долларов позволило сразу же достичь нескольких целей. Во-первых, американские корпорации, имеющие большие товарные запасы, могли рефинансировать их под более низкую процентную ставку, так как увеличение денежного предложения ведет к падению ставок и делает бремя содержания этих запасов не таким тяжелым. Во-вторых, такую же передышку получили американские домохозяйства, имеющие задолженность по ипотечным кредитам под залог недвижимости. Из-за падения ставок стоимость обслуживания ипотечных кредитов значительно уменьшилась, и высвободившиеся средства были направлены на затоваренный рынок, помогая его расчистке. В-третьих, увеличение предложения американской валюты не могло не вызвать ее девальвацию относительно других мировых валют, а это означало, что товары, произведенные в Америке, получают конкурентные преимущества перед товарами, произведенными, например, в еврозоне. В тоже время внутренний американский рынок оказывался надежно защищенным от импорта из других стран.
Таким образом, благодаря сокращению процентных расходов домохозяйств и девальвации доллара товарные запасы корпораций сокращались достаточно быстро, что позволило им обойтись без традиционных в подобных случаях массовых увольнений, хотя понижение ставок заработных плат и увеличение интенсивности труда занятых произошло практически везде. Но этот эффект, который от политики денежной накачки и девальвации получила экономика США, был возможен потому, что ей удалось повесить «плохие» долги своих корпораций на весь остальной мир. Во многом благодаря этому перевешиванию долгов американские производители устояли и смогли пройти фазу кризиса без особых потерь.
Задача, которую удалось решить американской администрации, состояла в том, чтобы заставить внешний мир увеличить покупку американских долговых обязательств. Естественно, это были не корпоративные обязательства, так как, повторяем, их эмитенты выглядели не очень привлекательно, а государственные долги, т.е. облигации правительства Соединенных Штатов. Получая средства от продажи своих облигаций за границей, американский бюджет мог расширить финансирование государственных закупок у американских корпораций, а это, в свою очередь, позволило им удержаться на плаву в трудные времена. А теперь, когда этот период позади и реструктуризация бизнеса проведена, они могут за счет более высокой прибыли платить более высокие в абсолютном выражении налоги в бюджет, хотя ставки налогов были серьезно снижены.
Таким образом, иностранные инвесторы вынуждены были дать денег на ликвидацию кризисных явлений в США, хотя эти кризисные явления, казалось, должны были быть им на руку. Но американские монетарные власти смогли все-таки всучить им облигации - по сути дела, ни японцам, ни китайцам деваться было некуда. Постоянная девальвация доллара требовала принятия мер по защите «отечественного производителя», а лучшим способом для этого является скупка избыточного долларового предложения в резервы национальных центральных банков. Что эти центробанки и делали все последние четыре года, доведя размеры своих долларовых активов до невообразимых размеров. Поскольку в резервах находятся не деньги, а облигации, то, таким образом, бремя американских долговых обязательств приняла на себя вся мировая банковская система. И благодаря ее устойчивости американская экономка смогла спокойно и без больших потерь выйти из кризиса.
Правда, как следует из слов Леонида Вальдмана, из кризиса американская экономика вышла, но вот пришла она не к новому подъему, а к вялотекущей депрессии. И депрессия эта будет, по всей видимости, достаточно длительной, так как на горизонте технического прогресса каких-либо новых товаров и технологий, способных изменить лицо современного мира, не просматривается. Таких, например, как сотовая телефонная связь и Интернет, создавших в 90-е годы «новую экономику». А раз депрессия будет длительной и новых товаров и отраслей не появится, то потребность американской экономики во внешнем финансировании, по идее, должна будет снизиться.
В связи с этим возникает один простой вопрос - что будет с теми странами, которые смогли воспользоваться плодами американского долгового финансирования и произвести некоторые положительные сдвиги в своем народном хозяйстве? Я имею в виду прежде всего Россию, так как теперь уже всем очевидно, что только благодаря долларовой накачке 2002-2005 годов резко улучшились показатели платежного баланса и государственного бюджета, сократился внешний долг и возросли валютные резервы. Сможет ли экспорт теперь расти так же быстро, как два-три года тому назад, а вслед за экспортом - доходы граждан и бюджета? Ведь если американский дефицит малость подсократится, то уже не потребуется столько ресурсов для его покрытия, и долларов в мировом платежном обороте станет гораздо меньше. А если долларов станет меньше, то тогда перспективы российской промышленности будут выглядеть не столь блестяще, как еще год назад.
Нам, однако, кажется, что несмотря на преодоление циклического кризиса и отсутствие перспектив нового подъема в американской экономике, потребности во внешнем финансировании у США все равно не убавится. Как следует из данных, приведенных в лекции Леонида Вальдмана, в Америке скоро будет новый кризис - на этот раз пенсионной системы. С 2008 года на пенсию в массовом прядке начнут выходить представители поколения бэби-бумеров (то есть родившиеся после окончания Второй мировой войны), что потребует резкого увеличения выплат из пенсионной системы - которая может и не справиться с этой задачей. И тогда американскому бюджету снова придется прибегать к большим международным заимствованиям и предлагать свои облигации всем подряд. Что, как мы уже знаем, поддержит мировой спрос на высоком уровне, а кусочек этого спроса обязательно достанется и российской экономике.
