Председатель комитета Государственной думы по бюджету и налогам Андрей Макаров рассказал «Полит.ру», что сейчас происходит с рублем, долларом и ценой на нефть и объяснил, почему сейчас не нужно покупать валюту. Беседовал Евгений Ершов.
Андрей Михайлович, сейчас у нас вырос курс доллара, упал рубль, подешевела нефть. Может быть это к нам подбирается вторая волна кризиса?
Курс валюты – это не более чем индикатор. И когда из курса рубля по отношению к доллару устраивают почти национальную трагедию, то это делают люди либо не разбирающиеся в экономике, либо специально раздувающие ситуацию, преследуя свои какие-то узко политические цели.
И говорить о падении рубля, утверждая, что это трагедия - не корректно. Если падение рубля - трагедия, то в Бразилии из-за падения местной валюты уже должны вешаться. А в зоне евро, где валюта по отношению к доллару ого-го как – должны стреляться. Но никто не стреляется. Почему? Да потому, что в данном случае у нас речь идет только о росте доллара.
Мне не нравится, когда говорят «вторая волна кризиса». А прекратилась ли первая волна? Совершенно же ясно, что в 2008 году мировая экономика попала в период очень серьезной турбулентности. В условиях турбулентности любой инвестор стремится в «тихую гавань». Тихая гавань – это доллар. И на сегодняшний день рост доллара – это объективная реальность.
Но рубль-то по отношению к доллару все равно стал слабее. Что это значит для нашей экономики?
Ослабление национальной валюты – это всегда хороший шанс для нашей промышленности. Такая ситуация – это автоматическая стимуляция нашего экспорта, точно так же, как сильный рубль стимулирует импорт, автоматически ударяя по своему селу и своим товаропроизводителям.
Поэтому в самом ослаблении курса рубля нет ничего плохого. Более того, я об этом говорил еще до того, как это произошло, это, с моей точки зрения, имеет позитивную сторону. Другое дело, что ослабление рубля всегда таит в себе угрозу инфляции.
А почему упала нефть?
Ослаб потребитель. Мировая экономика еще не успокоилась. Итальянский долг, например – 2 трлн евро. В этом году им надо выплатить 367 млрд долларов; раньше пока был free pay, они перекрутились бы, заняли бы деньги, не было бы никаких проблем. Но сегодня этих денег нет. А итальянские деньги – это крупнейшие французские банки. Сложная ситуация в Испании, на Кипре, в Португалии… А Греция! Пошла цепочка нестабильности. А есть еще замедление роста экономики в Китае. И все они – потребители наших энергоресурсов.
А должны ли в нынешней ситуации что-то предпринимать правительство РФ, Центробанк и другие регуляторы?
На мой взгляд задача правительства, Центробанка, наших депутатов, которые занимаются законодательством – это внимательно отслеживать инфляцию. Надо следить за тем, чтобы ослабление курса рубля, приносящее пользу нашей экономике и промышленности, не ударило по гражданам.
То есть, иными словами, вопрос не в том, сколько стоит рубль, а в том, сколько стоит булка в магазине.
Так что же делать сейчас гражданам, просто ждать, когда начнет или не начнет дорожать та самая булка?
Сейчас проиграют только те, кто побегут менять в срочном порядке рубли на любую валюту. Поэтому могу дать конкретный совет гражданам: не пытайтесь бежать и по любому курсу обменивать рубли. Потом будет отскок, и те, кто сегодня обменяет рубли, проиграют, а приобретут те, кто имеет возможность оперировать большими денежными массами рублей и долларов, иначе говоря, спекулянты.
А граждане просто подогреют раздувающийся доллар и таким образом увеличат будущий отскок, а значит, и свои личные потери.
Откуда уверенность, что рубль может «отскочить»?
Совершенно очевидно, что рубль завязан на стоимость наших нефтяных ресурсов. Он в значительной степени зависит от того, сколько стоит нефть. Но есть еще фактор. Все крупные игроки сейчас попытались уйти из рубля. Но 20 июня начнутся платежи налогов, и все эти крупные игроки будут вынуждены снова приобретать рубли. А следовательно, независимо от того, какова будет на тот момент цена на нефть, после 20-го рубль все равно начнет расти.
А если нефть еще немного просядет? Сейчас цена уже упала ниже 97 долларов за баррель, а в бюджет РФ заложена цена – 115 долларов. Должны же быть последствия?
Цена на нефть сегодня определяется, прежде всего, общим состоянием экономики. Я как раз говорил это представителям Минэкономразвития и Минфина, когда мы проходили поправки в бюджет. Та цена, 115 долларов, которая была заложена в бюджет, сопряжена с большими рисками. Хотел бы отметить, что именно на этой цене настаивала Оксана Дмитриева и ее фракция (первый зампред комитета ГД по бюджету и налогам, член фракции «Справедливая Россия» - «Полит.ру»). Их мечта сбылась, теперь можно посмотреть как это все будет.
И как будет?
Тут есть один принципиальный момент. Если бы мы эти деньги, разницу между 100 и 115 за баррель, вложили бы в развитие, то имели бы на руках риски невыполнения каких-то обязательств или инфляционные риски, если бы пришлось включать печатный станок. Но деньги, направленные на развитие, а именно 135 млрд рублей, которые были перераспределены в бюджете, не имеют отношения к нефтяным доходам, а были получены путем оптимизации. А следовательно, они не исчезнут, что бы ни произошло с ценой на нефть.
Таким образом выполнению обязательств ничего не грозит. Еще раз повторю, при любой цене на нефть все социальные обязательства бюджета будут выполнены.
А куда пошли «нефтяные» деньги? В каких областях будут проблемы, если нефть упадет?
500 млрд рублей из тех 800 млрд нефтяных денег, что заложены в бюджете, пошли на замещение внутренних заимствований. Они оставлены в банках, чтобы они могли кредитовать нашу экономику. Они как бы не изъяты из финансовой системы. А еще 300 млрд – это наш запас, который, если нефть оказалась в течение года достаточно дорогой, по итогам пошли бы в резервный фонд. Таким образом никаких рисков неисполнения каких-либо адресных обязательств бюджет не несет.
То есть рисков для экономики и для граждан в сегодняшних курсах валют нет никаких?
Риски для экономики есть всегда. Каждый день экономика живет в окружении рисков. Но данные колебания курсов не угрожают никакими новыми рисками, которых бы не было раньше.
А что сейчас делается для того, чтобы минимизировать повседневные риски? Как-то работаете над их снижением?
В частности, нам сейчас необходимо бюджетное правило, которое будет прописано в законе, в бюджетном кодексе. Правило, чтобы цена на нефть в бюджете определялась средней стоимостью в течение нескольких лет. Чтобы прогноз цены на нефть не зависел от мнения чиновника, который пытается покрывать прогнозом какие-то будущие расходы или просто подогреваем аппетитами лоббистов. И следующий бюджет мы должны принимать на основании этого бюджетного правила.
А в качестве страховки нам еще нужно описать размеры резервного фонда, чтобы имелась подушка безопасности, если серьезное падение цены на нефть все-таки происходит и становится затяжным. С этим уже выступили и президент, и премьер. Мы ждем, что правительство со дня на день внесет соответствующий проект в Госдуму.
