Незаметно в России наступила уже вторая фаза войны с коррупцией. Уже и принят план по борьбе с нею на ближайшие два года. Некоторые из предложенных шагов дают возможность полагать, что радикального изменения ситуации с коррупцией ждать не стоит. А сама борьба скорее сведется к имитации бурной деятельности.
Если кто-то сомневался, что в России идет борьба с коррупцией, то сегодня стало очевидно — идет и полным ходом. Уходящий президент Дмитрий Медведев сегодня даже подписал целый «Национальный план» по борьбе с коррупцией на два ближайших года. Чем не преминул поделиться с участниками заседания президентского Совета по противодействию коррупции. В совет входят руководители высшего звена (Генпрокурор, глава Следственного комитета, директор ФСБ, министры экономического развития, внутренних дел и юстиции, чиновники администрации президента) и специально приглашенные эксперты. В общем компания представительная — именно они и могут, если на это вообще кто-то способен, победить коррупцию в России.
Предыдущий двухлетний национальный план уже многое дал, по мысли Медведева, в деле борьбы с коррупцией. Он, как подчеркнул президент, «позволил нам сформировать законодательные и организационные основы для того, чтобы бороться с коррупцией на принципиально другом уровне». Теперь, стало быть, наступила пора дальнейших шагов, выражаясь бюрократически, в заданном направлении. Дело теперь за механизмами.
В качестве единственного механизма, о котором подробно говорил президент, предлагается контролировать не только доходы, но и расходы чиновников. Ранее с подобным предложением уже выступал Владимир Путин и теперь очевидно, что механизм все-таки будет внедряться. Дьявол, впрочем, в деталях.
Когда президент объясняет, что до сих пор расходы, очевидно превышающие доходы, не проверялись из-за отсутствия данных о том, чем чиновники владеют, а теперь такая «база данных» создана в виде публикующихся деклараций, - он сам в эффективность такого контроля верит?
По крайней мере, в такую эффективность точно не верят граждане России. С момента начала кампании по декларированию трат респонденты «Левада-центра» демонстрировали стабильное неверие в то, что чиновники показывают все свое имущество и доходы. Год назад полагали, что чиновники декларируют «меньшую часть имущества» верили 43 процента, «ничтожно малую часть» - еще 34. Считающих, что декларируют чиновники вообще все, был один (!) процент.
Разумеется, тотальное недоверие не является доказательством вины, но доказательством беды российского чиновничества.
Например, глава Чеченской Рамзан Кадыров по декларации имеет только муниципальную квартиру в 36 квадратных метров. У жены его, правда, есть и более серьезная жилплощадь — в 200 с небольшим квадратов. Машины у главы Чеченской республики официально нет. Однако в сети можно легко обнаружить, вероятно, клеветнические фоторепортажи о «доме Кадырова» (по виду — большой особняк) и «автопарке Кадырова» (интернет-скептики приписывают ему сразу несколько авто: Mercedes-Benz SLR McLaren, Mercedes-Benz SL63 AMG, Mercedes-Benz S65 AMG, Ferrari F430, Audi R8, лимузин Hummer H2 и родстер Lamborghini Reventon).
Кому верить — решительно непонятно, вполне возможно, что дом и машины действительно не принадлежат Кадырову. Однако граждане верят отнюдь не декларациям, а своим глазам. И получается аргумент не в пользу деклараций.
Недоверие декларациям контроль за расходами вряд ли устранит. Зачем покупать что-то роскошное на себя или членов семьи? Опять-таки можно всегда воспользоваться аргументом, который приводила пресс-служба Дмитрия Козака, когда журналисты «Ведомостей» попросили прокомментировать наличие у ее шефа дорогих часов: это был подарок друга, никак не связанного со сферой профессиональной деятельности Козака. Приобретение чего-то дорогого, получается, можно оформить просто как подарок «борзыми щенками». А это в свою очередь означает, что и контролем расходов ни коррупцию, ни тем более «миф о коррупции» победить не удастся.
Это не означает, что правоохранители не будут ловить реальных коррупционеров, вовсе нет — будут. И высокое начальство, возможно, станет воздерживаться от приобретения яхт и загородных домов на свое имя или на членов своих семей. Однако системного, культурного сдвига мера не даст.
Продираясь сквозь сложные конструкции, написанные жутким канцелярским языком («правительству РФ обеспечить дальнейшее финансирование: мероприятий по созданию и использованию инновационных технологий, повышающих объективность и обеспечивающих прозрачность при принятии законодательных (нормативных правовых) актов Российской Федерации»), можно встретить вдруг поручение устроить мероприятия для создания в госорганах «негативного отношения» к дарению подарков в связи с должностным положением. Аутотренинг такой: «не принимай подарков, не бери подарков».
Или план предполагает установление «единых требований к размещению и наполнению подразделов официальных сайтов федеральных государственных органов, посвященных вопросам противодействия коррупции». По всей видимости, ведомства там будут вынуждены ставить, скажем, по три антикоррупционные новости в день. Если будет две — то плохо, если четыре — тоже не очень хорошо. Три и точка. Надо бы еще правительству и о едином дизайне подразделов озаботиться — то-то будет хорошо.
Или вот еще: «учредить в 2012 году гранты Правительства Российской Федерации в целях поддержки деятельности общественных объединений и средств массовой информации по формированию в обществе активного неприятия коррупции». Заранее обвинять, конечно, нехорошо, но если, скажем, бюджет по «активному неприятию» пропустить через нынешнее агентство по делам молодежи, нет особых сомнений, что какой-то неплохой грант достался бы движению «Наши». Впрочем, и без «Наших» найдутся специалисты, готовые помочь государству в нелегком деле формирования «неприятия коррупции», даже и активного.
У правительства, в конце концов, только в части средств массовой информации есть и государственные информационные агентства, и ФГУП ВГТРК, и «Российская газета». Винтажно было бы, если бы за получение гранта у них потребовали бы откат. Сюрреализм, но чего только не вообразишь, глядя на попытки нашего государства бороться с коррупцией. Надо сказать, что распределять гранты правительство будет уже под руководством самого Дмитрия Медведева.
С тех пор минуло уже более четырех лет, но знаковых успехов, которые можно было бы предъявить населению, так и нет. Да и откуда они бы взялись, если ни судебной реформы, ни качественной реформы правоохранительных органов проведено не было, не говоря уже о каких-то «институтах», про которые Медведев много говорил в 2008 году. Явный провал президента, возможно, главный провал его и без того слабого президентства.
