В середине прошлой недели первый заместитель председателя ЦБ Дмитрий Тулин занялся успокоением банковского рынка и граждан, которые, чего греха таить, несколько напрягаются, когда банки из топ-30 начинают «шататься».
«Мы имеем детальную картину того, что происходит в каждом из наших поднадзорных. И, несмотря на то, что процесс оздоровления банковского сектора еще продолжается, мы не ждем в обозримом будущем каких-либо серьезных негативных событий, и, прежде всего, отзыва лицензий у крупных, значимых банков», — заявил в интервью ТАСС Тулин, который отвечает в ЦБ за весь банковский надзор.
При этом первый зампред ЦБ признал, что «слабые банки еще сохранились». «Но — используя медицинскую терминологию — их болезни диагностированы, и мы вместе с их собственниками проводим необходимое лечение», — заверил он.
Какие мероприятия проводят ЦБ и собственники проблемных банков доподлинно неизвестно, но понять, что это за банки, в принципе, возможно — просто просматривая официально опубликованные статистику и отчеты, а также деловую прессу.
Можно, например, взять один из принадлежащих государству банков, Россельхозбанк (РСХБ). Перед ним стоит крайне сложная задача: кредитовать сельское хозяйство под приемлемый процент. Как показывает опыт банка, выполнить ее практически невозможно.
РСХБ уже три года подряд убыточен, его собственный капитал постоянно снижается — и это при том, что правительство постоянно докапитализирует банк. Отчетность банка по МСФО показывает: на конец 2016 года банк выдал 1,8 трлн рублей кредитов и авансов, при этом резерв под обесценение кредитного портфеля — чуть менее 190 млрд рублей. За год кредитный портфель почти не увеличился, а резервы выросли на 10 млрд и это понято: просроченных кредитов у РСХБ в конце 2016 года было на сумму более 244 млрд рублей.
Агентство Fitch в феврале 2017 года подтвердило долгосрочный кредитный рейтинг РСХБ на уровне BB+, это достаточно хороший результат, но он достигнут, в том числе, за счет того, что аналитики рейтингового агентства уверены: в случае необходимости собственник банка, то есть правительство, поддержит его допкапитализацией. Между тем «рейтинг устойчивости» имеет значение b-, что расшифровывается очень неприятно: «В высокой степени спекулятивный уровень самостоятельной кредитоспособности. Слабые перспективы сохранения устойчивости. Отмечается существенный риск возникновения финансовых трудностей, требующих предоставления поддержки, но сохраняется ограниченный запас прочности. Способность банка продолжать деятельность без поддержки является уязвимой в случае ухудшения деловых и экономических условий».
Будет ли государство поддерживать РСХБ? Учитывая, что председателем правления банка является Дмитрий Патрушев, сын бывшего директора ФСБ и секретаря Совбеза Николая Патрушева, скорее всего да. Будет ли спасение банка продолжаться вечно? Уверенности нет.
Еще два банка попали в центр внимания из-за роста доходности их облигаций — это Московский кредитный банк (МКБ) и Промсвязьбанк (ПСБ). Дело в том, что облигации, то есть долговые бумаги, стоят тем дешевле, чем надежней заемщик. Соответственно если участники финансового рынка считают, что эмитент облигаций по какой-либо причине испытывает проблемы, то облигации дешевеют, а процент по ним растет, то есть заемные деньги становятся для такой компании дороже.
Евробонд ПСБ с погашением в 2021 году 30 июня стоил $112,4, доходность — 6,65%, 8 августа за него уже давали $109,76, а доходность повысилась до 7,36%.
«Вечный» евробонд МКБ с 30 июня по 8 августа подешевел почти на 3%, с $96,62 до $93,84. При этом доходность выросла с 9,21% до 9,5%. Похожие показатели у облигаций с погашением в 2018 и 2025 гг.
У ПСБ, судя по всему, проблемы лежат не в области резервирования плохих кредитов: руководство банка уделяет этому достаточно внимания и, хотя консервативной его политику назвать сложно, все укладывается в рамки нормативов Центрального банка. Ошибка руководства банка, скорее в выборе получателей кредитов.
Из отчета по итогам 2016 года следует, что 20,8% всех кредитов выданы в отрасли строительства, 14,6% — в отрасли торговли, затем с большим отрывом идет нефтегазовая промышленность (6,5%) и финансы (3,4%). Итого — 45,3% приходится на отрасли, которые крайне зависимы от конъюнктуры и, если брать Россию, в последние годы чувствуют себя не слишком хорошо, а то и откровенно плохо.
При этом группа ПСН, принадлежащая, как и ПСБ, братьям Алексею и Дмитрию Ананьевым, решила продать один из своих главных активов, бизнес-центр «Арбат, 1». об этом в июле сообщал РБК со ссылкой на нескольких участников рынка недвижимости. В 2011 году группа купила здание за $230 млн, но сейчас, по мнению экспертов, оно стоит $170–200 млн. То есть собственники, по всей видимости, нуждаются в «живых» деньгах — зачем, можно только гадать. Но если судить по рынку облигаций, деньги могут понадобиться ПСБ, кучевому активу братьев Ананьевых.
Московский кредитный банк также так или иначе связан с недвижимостью. Основным владельцем банка является концерн «Россиум» российского предпринимателя Романа Авдеева (70,02%). В этот же концерн входят девелоперские компании «Инград» и ОПИН, в апреле было объявлено, что они будут работать под единым брендом «Инград». Цель новой компании — войти в топ-10 крупнейших девелоперов России.
Все три банка — Россельхозбанк, Промсвязьбанк и Московский кредитный банк — входят в список 30 крупнейших российских банков, который формирует Центральный банк на основе их отчетности и своей информации. К чему приведут проблемы в этих банках, понятно хотя бы из кейса банкротства «Югры» — мало не покажется.
