Правительство перед своей отставкой вопреки ожиданиям даже интенсифицировало работу по ряду существенных направлений, включая снижение налогов, банковскую реформу и др. И на удивление, в работе по важнейшим реформистским темам снова участвует крупный бизнес, который, казалось, совсем ушел в подполье.
Налогам будет, по всей видимости, посвящена эта неделя (сегодня ожидается заседание совета по предпринимательству при правительстве).
На прошлой неделе правительство рассмотрело проект Стратегии развития банковского сектора России на 2004 год и на период до 2008 года. Проект, как и следовало ожидать, был отправлен на доработку, и не только потому, что он очень расплывчато сформулирован (этим страдают все правительственные документы), но и потому, что запросы самой заинтересованной стороны (коммерческих банков) были слабо учтены в данном проекте. И не в последнюю очередь потому, что влекут за собой серьезный пересмотр действующего законодательства.
Приступать к которому никому, кроме самих банков, не очень-то и хочется.
Всего банки внесли 14 предложений к проекту Стратегии своего собственного развития. Часть из них имеет только внутрибанковский интерес, поэтому их рассмотрение большого интереса не имеет и мы их касаться не будем. Но принятие некоторых предложений влечет за собой серьезные последствия в экономическом развитии России, поэтому они подлежат обязательному обсуждению. Таких "судьбоносных" предложений банки выдали, по нашим подсчетам, сразу пять: ввести новый вид банковского вклада для населения под условным названием "безотзывный", упростить обеспечение и секьюритизацию ипотечных кредитов, вывести заложенное имущество из конкурсной массы при банкротстве должника, обеспечить судебную защиту срочных сделок и отменить привязку объема выпускаемых облигаций к капиталу банков.
Ввод нового вида банковского вклада с говорящим названием "безотзывный" – это стародавняя мечта всех российских банкиров. Дело в том, что в наследство от социализма банковской системе достались кое-какие социальные гарантии, выполнять которые она не имела никакого желания. И в том числе - право любого вкладчика отозвать вклад в любое время, вне зависимости от срока действия договора с банком по этому вкладу. Вкладчик, конечно, терял на процентах, но большинству из них такая потеря не казалась страшной. И вклады все время продолжали отзываться досрочно. Причем если бы этот процесс происходил в относительно стабильные времена, то и ладно. Один старый вкладчик ушел, но на его место придут два новых. Но ведь, как назло, массовое востребование вкладов происходит как раз во время всяких кризисов.
То есть все хотят только изъять вклады, но никто не хочет нести их в банки. Это типичная ситуация банковского кризиса, когда из-за паники возникает массовый спрос вкладчиков на деньги, который банки не могут удовлетворить, так как давным-давно вложили деньги вкладчиков в проекты, из которых их по первому требованию не вернешь. Но если безотзывный вклад будет введен в оборот и не него появится спрос, то банки смогут вздохнуть с облегчением. Так как владелец данного вклада уже не будет иметь права требовать его отзыва в любое время. А сможет только спокойно ждать истечения срока его действия.
Второе эпохальное предложение банкиров - упростить обеспечение и секьюритизацию ипотечных кредитов - появилось далеко не случайно. К сожалению, одним из системных недостатков функционирования российских банков является отсутствие надежных и ликвидных залогов. Банки вынуждены проявлять чудеса смекалки и сообразительности, изобретая схемы кредитования клиентов, у которых нет никаких реальных залогов для обеспечения кредитов.
Но с недавнего времени такой объект залога появился - это земля, на которой находятся предприятия и которую они могут выкупать в свою собственность. И, соответственно, спокойно закладывать ее банкам, так как земля, в отличие от других активов предприятия, непосредственно в процессе производства не используется. То есть сам завод на ней стоит и дымит, но к участию в технологических процессах ее не привлекают. И поэтому ее можно будет спокойно закладывать как обеспечение кредита, который завод привлекает на свои производственные нужды. А если он не сможет вернуть кредит, то не беда – сгонять его с насиженного места никто не будет, и ему только придется платить арендную плату новому собственнику земельного участка, на котором расположился его производственный комплекс. Арендная плата будет являться своеобразным штрафным процентом за не возвращенный в срок кредит.
К проблеме залога под ипотечные кредиты напрямую примыкает упрощенная процедура их секьюритизации. Говоря проще, банк, выдав кредит под залог земли, должен иметь возможность тут же выпустить в обращение облигации на стоимость этого самого залога. Банкам это нужно потому, что если клиент все же не вернет кредит, и земля как залог перейдет в его собственность, то для него это все же не будет очень хорошо. Так как продать землю под предприятием банк все равно не сможет (без банкротства предприятия сделать это очень сложно), а вот арендной платы за землю, которую он теперь будет получать, ему может и не хватить для реализации других проектов. И чтобы получить новые ресурсы, банку надо малоликвидный, хотя и доходный залог обратить в деньги. Для этого и выпускаются ипотечные облигации, которые продаются всем желающим, чтобы после их реализации банк смог продолжать выдавать кредиты и дальше, невзирая на отдельные трудности с погашением ранее выданных ссуд.
Естественно, что раз на залог навешано много всяких документов – и кредит, и ипотечные облигации, - то банкам очень хочется вывести его из общей конкурсной массы. То есть если завод все же обанкротится, то тогда на землю, заложенную банку под кредит, могут претендовать все его кредиторы, а не только один банк. Но тогда уже сам банк станет банкротом, так как после включения земли в общую конкурсную массу для последующей продажи и распределения выручки между всеми кредиторами ему может мало что достаться. И уже он, в свою очередь, не сможет в срок погасить выпущенные ипотечные облигации. И вот, чтобы избежать подобных неприятностей и сделать процесс кредитования приятней, российские банкиры и настаивают (также давно, как и в случае с безотзывными вкладами), на исключении залогов из конкурсной массы при банкротстве заемщиков.
Разрешение выпускать облигации против принятого в залог имущества не должно ограничиваться размерами собственного капитала банков. Такое ограничение существует потому, что считается, что владельцы облигаций имеют право на получение акций банка, если он в срок эти облигации не погасит. Поэтому облигации должны обеспечиваться акциями строго один к одному. Но если с появлением новых правил облигации будут иметь дополнительное обеспечение в виде залога недвижимого имущества, то тогда надобность в их покрытии акциями уже не очень велика. Да и размер собственного капитала, который у многих банков, честно сказать, не слишком большой, будет являться дополнительным и совершенно ненужным ограничением на размер кредитных операций.
Судебная защита срочных сделок стоит немного в стороне от залогово-облигационных страстей. Это, скорее, отзвук событий 1998 года, когда масса российских банков, поверив в долгосрочную устойчивость рубля, назаключала так называемых срочных контрактов на большие миллионы, а потом не смогла их исполнить. Напомним, что срочный контракт означает возврат полученной суммы через определенный срок с некоторой надбавкой. И вот так в 1998 году российские банки купили у иностранных банков валюту по курсу, предположим, $1 равен 6 рублей 20 копеек. А продать обратно обещались через полгода по курсу, равному, скажем 6 рублей 40 копеек. Но тут случился кризис, рубль обвалился и стал стоить сначала 13 рублей, потом 16, а потом и вовсе 18 рублей за доллар. Естественно, покупать валюту по 13 рублей, чтобы потом отдать ее по 6 рублей 40 копеек, ни один человек в здравом уме не будет.
Поэтому российские банки, заключившие срочные контракты, просто отказались их выполнять, сославшись на то, что эти договора не имеют судебной защиты и признаются всего лишь сделками пари. То есть как будто два человека поспорили на 100 рублей, какая лошадь раньше придет к финишу, и победитель получил от проигравшего свои 100 руб., которые они потом дружно пропили. А если не получил, потому что ста рублей нет, то и ничего страшного. Не менее естественно, что иностранные банки очень долго отсуживали свои деньги в международных судах и даже иногда добивались ареста иностранных активов российских должников. Но теперь, в связи с постоянным расширением выхода российских банков на международные рынки капиталов, подобные судебные фокусы будут скорее препятствием, чем поддержкой российских заемщиков. И вот теперь, чтобы привести в соответствие международные и отечественные судебные нормы и больше не нервировать иностранных контрагентов, наши помудревшие и помудрившие банкиры и включили этот пункт в свою программу действий. Поможет ли только этот шаг добиться им своего в коридорах российской власти?
