Министерство финансов решило заняться советским долгом перед населением. Ведомство Антона Силуанова внесло на рассмотрение правительства законопроект, который кардинально изменит концепцию компенсаций советских вкладов граждан в Сбербанке и Госстрахе.
В конце существования Советского Союза, напомним, правительство начало печатать деньги в огромных по тем временам масштабах. Если в 1986 году эмиссия составила 3,9 миллиарда рублей, то в за первые десять месяцев 1991 года было выпущено 93,4 миллиарда. Соответственно увеличивались и доходы населения. Так так товарный дефицит в конце 1980-х — начале 1990-х годов не просто сохранялся, но и усиливался, люди не увеличивали потребление за счет заработанных денег, а создавали накопления, чаще всего, относя деньги в государственные сберкассы, которые являлись предшественниками основанного в 1987 году Сбербанка.
20 июня 1991 года на счетах в Сбербанке скопилось 315,3 миллиарда рублей. Еще около 30 миллиардов было на счетах в Госстрахе. В облигациях СССР и РСФСР население хранило менее миллиарда.
Светское правительство Николая Рыжкова в 1990 году фактически изъяло деньги у Сбербанка для финансирования гигантского дефицита союзного бюджета. В 1991 году состоялось оформление долга правительства перед Сбербанком. Изъятие было оформлено в виде кредита под ставку в 5 процентов годовых. Ставка была явно заниженной — уже в 1991 году цены в СССР выросли более, чем в полтора раза. После прихода к власти Ельцина и формирования кабинета Гайдара, когда правительство отказалось от регулирования основных цен, в стране произошел скачок инфляции, однако ставка по кредиту так и не изменилась. Фактически с каждым днем правительство было должно Сбербанку все меньше, даже с учетом номинального роста долга.
С одной стороны, многие граждане потеряли огромные вклады и к моменту либерализации цен и начала приватизации оказались фактически нищими. На их глазах сумма, на которую можно было приобрести автомобиль, превращалась в несколько долларов, а снять деньги не было никакой возможности, так как они были национализированы правительством еще в 1990 году. С другой стороны, национализация вкладов позволила избавить экономику от «инфляционного навеса» — огромного количество необеспеченных ничем денег, которые могли бы привести к еще большему скачку инфляции и, в конечном итоге, все равно обесценились бы.
В начале 1995 года, в преддверии декабрьских парламентских выборов, Государственная дума приняла закон о компенсации вкладов населения в Сбербанк. Было установлено, что люди должны получить компенсации соразмерно вкладам, причем мерилом являлась покупательная способность. При этом мало кого интересовало, что что в 1990 году из-за дефицита на рубли практически ничего нельзя было купить, а в 1995 году благодаря либерализации цен и внешней торговли за нужное количество рублей можно было купить фактически все что угодно. Впрочем, в новом законе не был предусмотрен крайний срок выплаты компенсаций — формально правительство могло их растянуть хоть на сто лет.
Минфин, который занялся этим вопросом, подсчитал, что по курсу 2013 года за один вложенный советский рубль правительство, согласно закону 1995 года, должно отдать 85 нынешних. Эти деньги можно собрать, если единовременно выпустить государственные облигации на 30 триллионов рублей. Сегодня внутренний (то есть рублевый) долг правительства России составляет примерно 5 триллионов. Внешний долг России, то есть задолженность в иностранной валюте, составляет почти 50 миллиардов долларов, то есть еще около 1,6 триллионов рублей. То есть если сегодня правительство решит рассчитаться с долгом, который образовался согласно закону 1995 года, то задолженность вырастет по крайней мере в 4,4 раза. В Министерстве финансов посчитали, что это с большой долей вероятности приведет к краху российских финансов.
Осознавая, что федеральное правительство никогда не пойдет на столь значительное увеличение государственного долга, тем более что закон 1995 года позволяет ему как угодно долго откладывать выплату компенсаций, Минфин предложил изменить сам принцип подсчета долга. Вместо того, чтобы привязывать размер компенсаций к мифической покупательной способности позднесоветского рубля, Минфин предложил принять простое правило: за 1 советский рубль выдавать 4 современных. При этом Минфин предлагает установить, что все долги должны быть погашены к 2021 году.
Конечный размер выплат будет зависеть также от срока хранения вкладов и взносов. Например к депозитам 1992-1995 годов, планируется применить коэффициенты от 0,6 до 0,9. Всего Минфин рассчитывает выплатить около 340 миллиардов рублей, после чего тема потери вкладов в советском Сбербанке должна быть закрыта.
Пока что, по данным «Коммерсанта», против законопроекта выступило только Министерство экономического развития. Чиновники из этого ведомства считают, что ни в законопроекте, ни в пояснительной записке Минфин не объяснил, почему именно выбран коэффициент 4:1. По мнению замглавы МЭР Олега Фомичева, Минфин эту цифру фактически взял с потолка. В ответ Минфин заявил, что сделал свой выбор исходя из реальных возможностей бюджета, и что не дело Министерства экономического развития вмешиваться в бюджетные траты.
Отчего-то именно пропавшие вклады в Сбербанке в общественном мнении символизируют обман населения государством. И это несмотря на то, что российское государство даже за последние сто лет неоднократно объявляло дефолт, в том числе и по внутренним обязательствам, проводило конфискационные денежные реформы.
Начать историю обмана российских граждан можно хотя бы с последних лет существования царского правительства. До первой мировой войны российский рубль был одной из самый устойчивых валют Европы благодаря крепкой привязке к золоту, один рубль можно было свободно обменять на 0,774234 грамма золота. По закону, первые 600 миллионов бумажных рублей должны были быть обеспечены золотом в государственных запасах на 50 процентов, все выпущенные бумажные рубли сверх этой суммы должны были быть обеспечены золотом на 100 процентов. К 1913 году российский рубль был обеспечен золотом примерно на 85 процентов.
В связи с началом войны царское правительство на время заморозило обмен бумажных рублей на золотые — в результате из оборота практически мгновенно исчезли монеты из драгоценных металлов, в точности как предсказывает закон Грешема. Для оплаты оборонных заказов правительство начало печатать огромное количество денег, что привело сначала к простой инфляции, а после революции и вовсе к гиперинфляции. Претензии предъявлять было некому: царское правительство, которое гарантировало обмен бумажных денег на золото, а затем и временное правительство, которые признавало долги старого режима, были сметены революцией.
Следующая конфискационная денежная реформа произошла в 1947 году — после окончания Второй мировой войны. 10 старых рублей наличными обменивались на один рубль новых. При этом замена происходила только в течении недели, по принципу «кто не успел, тот опоздал». Вклады в сберегательных кассах переоценивались по-другому. В рамках суммы до 3 тысяч меняли один к одному, от 3 до 10 тысяч - за три старых рубля давали два новых. За вклады, превышающие 10 тысяч рублей, один новый рубль давали за два старых. В результате реформы денежная масса, по оценкам экономистов, была уменьшена более чем в три раза: с 43,6 до 14 миллиардов рублей. В результате финансовая система послевоенного СССР была приведена в относительный порядок, и правительство смогло отменить продовольственные карточки.
Интересно, что слухи о грядущей реформе начали распространяться за несколько месяцев до ее объявления, в результате чего резко возрос спрос на мебель, музыкальные инструменты, охотничьи ружья, мотоциклы, велосипеды, золото, драгоценности, часы, промтовары, а также продовольственные товары длительного срока хранения — шоколад, консервы, копченые колбасы, водку и другой алкоголь. Люди планировали после реформы продать приобретенные вещи и, таким образом, сохранить сбережения.
Деноминация 1961 года, когда правительство решило «зачеркнуть» один ноль, практически не ударила по карманам советских граждан, можно даже сказать наоборот. Монеты номиналом 1, 2, 3 и 5 копеек не обменивались, а значит их цена одномоментно выросла на порядок. Впрочем, слишком много заработать было практически невозможно. Монеты весили 1, 2, 3 и 5 грамм соответственно, и чтобы старую тысячу превратить в новую, нужно было наменять центнер мелочи.
Следующая денежная реформа была проведена в 1991 году правительством Павлова. Как и конфискация вкладов в Сбербанке год назад, реформа была направлена на сокращение количества денег в экономике. 22 января 1991 года президент Горбачев подписал указ об изъятии из обращения и обмене 50- и 100-рублёвых купюр образца 1961 года — это были банкноты самого крупного номинала и, учитывая увеличение накоплений у населения, самые популярные банкноты. Банкноты можно было обменять только с 23 по 25 января, каждый человек имел право на замену не более тысячи рублей. О подписании указа было объявлено в 21 час по Москве, когда большинство магазинов были закрыты. Люди кинулись менять свои крупные купюры покупая билеты на вокзалах и аэропортах, отправляя их почтовыми переводами и прочими замысловатыми методами. С полуночи старые 50- и 100-рублевки перестали принимать. Из оборота удалось изъять относительно немного — всего 14 миллиардов рублей при том, что за предыдущий 1990 год было эмитировано 28 миллиардов.
Вскоре после реформы цены в магазинах были повышены в несколько раз, однако и это не спасло денежную систему Советского Союза, которая через несколько месяцев окончательно развалилась.
Единственная денежная реформа, которая была проведена новым российским правительством, произошла в 1993 году. Именно про нее премьер-министр Виктор Черномырдин сказал свое знаменитое «хотели как лучше, а получилось как всегда».
Бывшие республики СССР к тому времени уже были независимыми государствами, однако некоторые использовали российский рубль как национальную валюту и, более того, имели право эмитировать безналичные рубли, что пагубно сказывалось на российской финансовой системе. Летом 1993 года российское правительство решило заменить банкноты советского образца на новые. При этом предполагалось, что один человек мог обменять не более 35 тысяч рублей — около 35 долларов на тот момент. Незначительность суммы ввела многих россиян в замешательство, и президент Борис Ельцин своим указом увеличил лимит до 100 тысяч рублей. Впрочем, в тот момент мало кто держал сбережения в рублях — доллар уже находился в свободной продаже.
Можно предположить, что в «народной памяти» конфискация вкладов в Сбербанке слилась с двумя денежными реформами — павловской 1991 года и ельцинской 1993 года, также как дефолт 1998 года отчего-то оказался накрепко связан с деноминацией того же года, которая, естественно, не имеет никакого отношения к падению рубля и дефолту, объявленному федеральным правительством.
Люди считают, что крах финансовой системы в начале 1990-х годов лишил их честно заработанных денег, хотя львиная часть этих денег и появилась в преддверии этого краха, когда советское правительство включило на полную печатный станок.
Современное правительство понимает, что избавиться от народной памяти фактически невозможно, а значит придется хоть как-то удовлетворить потребность людей в справедливости. Для этого, конечно, обидно разрушать российскую финансовую систему и выпускать облигации на триллион долларов. А вот 340 миллиардов рублей за семь лет кажутся Министерству финансов вполне реальной платой за спокойствие.
