Одна из самых больших и самых путаных дискуссий у нас в стране – это дискуссия о т.н. “социальной ответственности бизнеса”. Об этом говорят президент и премьер, это же пытается обсуждать и бизнес. С попыткой продраться сквозь эту тему неожиданно выступила общественная организация бизнеса “Деловая Россия”, сделав ряд заявлений и опубликовав большое исследование темы: “Социальная ответственность бизнеса. Опыт России и Запада”. Это понятно: именно бизнесу не нужна путаница и нужны ясные правила игры. Мы публикуем интервью с исполнителем данного исследования Максимом Григорьевым (Консалтинговая компания "Управление PR"). Беседовал Виталий Лейбин.
Насколько я знаю, “Деловая Россия” предприняла попытку конкретизировать по-разному употребляемое понятие “социальная ответственность бизнеса”. Вы не могли бы рассказать, в чем ход?
В обыденном сознании есть очень много разных пониманий социальной ответственности. Если говорить о сознании некоторой части населения, то социальная ответственность для него это “экспроприация экспроприаторов”, а если проще – “раздать наворованное”. Или попросту, поделить все поровну.
Социальная ответственность бизнеса в понимании региональных властей – безвозмездная помощь местным руководителям для решения проблем дефицита бюджета. Предпринимателям приходится отзываться на любой призыв региональной власти.
Многие предприниматели говорят, что моя ответственность – это ответственность перед моими работниками. Вот я зарплату не задерживаю, выплачиваю вовремя – это моя ответственность. Больше ничего знать не хочу. Другие предприниматели говорят, что моя социальная ответственность, когда я лично людям помогаю. Кто ко мне обращается, я лично могу помочь. Ребенку оплатить операцию, детскому саду игрушки купить. Я отдаю свои деньги, и это моя социальная ответственность, и больше я ничего знать не хочу.
Есть много разных социальных ответственностей среди предпринимателей. Это затрагивается в нашем исследовании.
Насколько я понял, у вас в исследовании есть тезис о применимости в наших условиях западных формальных стандартов социальной ответственности…
Различие в социальной ответственности с Западом идет с советских времен. Строилось предприятие, а к нему присоединялась социальная инфраструктура: детские ясли, ведомственные больницы, отопление, водоснабжение, электроснабжение. После приватизации предприятия стали частными, но вся социалка осталась за компаниями. Ведь многие вещи разделить невозможно: электричество, вода, теплоснабжение района теперь зависят и от работы частного предприятия.
На Западе, естественно, такого не было. Государство занималось обеспечением инфраструктуры, а предприниматели строили производство. Это достаточно серьезное различие, и отсюда, кстати, идет и различное понимание того, что такое социальная ответственность.
Ну да, вокруг градообразующих предприятий возникла производственная община, в которой предприниматель стал как бы помещиком, хозяином.
Я бы так не сказал. Исторически так сложилось, что с самого начала у нас предприниматели были отягощены какими-то дополнительными условиями, и автоматически им пришлось стать социально ответственными. Их заставили быть социально ответственными, иначе было бы просто невозможно. Представьте себе: где-нибудь в сибирском городе зимой без тепла и воды по вине предпринимателя – вынут колья…
Как мне рассказывал один из вице-президентов крупной нефтяной компании, лет пять назад, когда были задержки по зарплате, менеджеры приехали на предприятие, а там собрались рабочие. К ним вышел вице-президент, а у них – арматура в руках. Он, конечно, понимает, что двадцать человек охраны не спасут, если напротив стоит тысяча человек – охрану просто сметут. На всякий случай руководители день просидели в административном здании.
Таким образом, наши предприниматели автоматически стали социально ответственными. Естественно, теперь они задают вопрос: что вы от меня еще хотите? Какой еще ответственности? Я и так сколько времени отапливал все это дело…
А что, на Западе бизнесмены сами напрашиваются на “ответственность”?
На Западе этого отягощения не было. Государство занималось тем, чем должно было заниматься, а предприниматели – чем должны. Развивали свой бизнес. Выстраивали отношения с обществом, с государством. Делились, в конце концов, как у нас Лифшиц говорит.
Предпринимателям приходилось становиться ближе к обществу. Сейчас это называется стандартами социальной ответственности бизнеса, по которым и исходя из которых, идет весь процесс этой самой социальной ответственности. Более того, это превратилось в инструмент развития бизнеса.
Различия между нами и Западом еще и в том, что у нас разное потребительское общество, разные покупатели услуг и товаров. В России той же бабушке абсолютно все равно, использовался ли в производстве товара детский труд или труд заключенных. Для западного мира это очень важный момент. Есть целые группы людей, которые не будут приобретать товары, если знают, что в их производстве использовался детский труд или предприятие не соблюдает экологические нормы. Поэтому следование некоторым социальным стандартам становится важным конкурентным преимуществом.
Вообще-то у нас тему “социальной ответственности” начало государство. Насколько я понимаю, бизнес в диалоге реагирует на этот запрос.
Тема возникла по двум причинам. Первое – российские предприятия, которые работают с Западом, вынуждены будут принять некие правила игры. Приезжая на переговоры, нужно одеть галстук. Так принято. Также следование социальным стандартам – это некая форма, стандартное поведение на Западе. Это дает возможность лучше развивать бизнес.
Крупнейшие российские компании двигаются в этом направлении и очень много делают. Это первое.
Второе – это внутрироссийская ситуация. Одни говорят: заплатите налоги, и все, достаточно. Больше от вас ничего не нужно. Есть и другое мнение: мол, сейчас уже недостаточно просто платить налоги, чтобы быть социально ответственным. Есть высказывания первых лиц государства на эту тему.
Но в целом есть достаточно четкий тезис о том, что бизнес должен как-то помогать людям, становиться более открытым для общества. И, на мой взгляд, государство очень четко, недвусмысленно это формулирует.
Почему российские компании сейчас не ведут социальную отчетность…
Ответ достаточно простой. Если использовать строгие стандарты, то окажется, что те компании, которые очень активно рекламируются в сфере социальной ответственности, после введения западной отчетности окажутся по всем рейтингам где-то внизу. Поэтому на самом деле большой вопрос: надо ли нам использовать западные стандарты или надо нам делать свои собственные?
Пока больше аргументов в пользу того, что надо использовать западные стандарты, но в облегченной форме.
К тому же большое количество предприятий хорошо укладываются и в строгие западные стандарты. Более того, по стандартам совсем не обязательно оказаться сразу на всех строчках на 100% социально ответственным. Смысл в том, чтобы быть открытыми, т.е. просто сдавать социальную отчетность. И показывать улучшение ситуации. За прошлый год у нас было так, а за этот год – так. За это время мы продвинулись в плане социальной работы. Это не значит, что зарплата должна возрасти в несколько раз или должно быть построено пять больниц. Совершенно не обязательно.
Даже небольшие изменения вполне достаточны. Вот пример крупной западной фармацевтической компании, производящей инсулин. Эта компания по одному из видов рейтингов на втором месте в мире по социальной ответственности. Но там нет безумных затрат. Они часть инсулина раздают бесплатно. Запустили машину по бесплатному исследованию больных. И школу поддержали. Сравнительно немного для крупной компании, но этого вполне достаточно, чтобы хорошо смотреться.
Сейчас мы переходим к очень важному моменту. Оказывается, что российские компании и предприниматели вполне социально ответственны даже в западном понимании. Они действительно тратят много средств на то, чтобы как-то помогать людям. У нас раньше была теневая экономика, теневое предпринимательство, а теперь – теневая социальная ответственность. Они делают дело, но об этом не рассказывают, естественно, и народ, и власть об этом не знают. Вот какая у нас ситуация.
Я беседовал с владельцем очень крупной транспортной компании в Москве, он просил, чтобы не упоминали его, в том числе в нашем исследовании. У них подразделения, которые перевозят людей, часть мест они бесплатно предоставляют пенсионерам и льготникам. И очень четко высчитывается, сколько он платит. Условно говоря, в автобусе 40 мест, из них 3 льготных. Из этого следует, что 7% от своей возможной выручки он отдает на социальную ответственность. И таких компаний в России на самом деле достаточно много.
Или где-нибудь в регионе мэр города говорит предпринимателю: “Вася, слушай, у меня тут мероприятие завтра, надо детям что-нибудь раздать. Ты помоги уж”. Тот говорит: “Ну, Петя, ну вот опять. Ну, черт с тобой. 100 не дам, а 20 комплектов дам”. Такое сплошь и рядом. Поэтому здесь достаточно интересная ситуация: оказывается, что ответственность-то есть, а отчетности и открытости нет.
С одной стороны, это экономически плохо, с другой – политически плохо. Получается, что предприниматели делают много социальной работы, а отношение большинства населения к бизнесу примерно такое: вот фабрика, которая в моем селе находится, в моем городе, вот там хозяин Иван Иванович еще ничего, а все остальные бизнесмены – негодяи, сволочи, всех надо на кол посадить, отнять наворованное. Что мы имеем дальше? Мы видим, что есть очень большая группа, которая на этом играет. Эти люди проходят в парламент, участвуют в большой политике.
Можно, конечно, рассказать о том, какие хорошие бизнесмены. Но сложно. В этом, кажется, и есть политическая проблема. Захотят ли, скажем, местные власти поделиться с бизнесом славой благодетелей?
Обычно бизнесмен вместе с представителем власти рядом на разных социальных проектах и акциях. Это все носит гласный характер. Но это локально гласный характер: в ближайшей деревне, городе, даже в регионе знают хорошего предпринимателя Ивана Ивановича, а в целом по России – нет.
Я понимаю. Разница как в прошлом политическом цикле: тенденция была такая, что мажоритарные (на местном уровне) выборы в основном выигрывал бизнес, а партийные (на уровне страны) – в основном нет.
Как сказать. Вопрос спорный. “Единая Россия” – это представитель бизнеса или нет?
Если бы “Единая Россия” проводила политику по защите бизнеса и улучшению его имиджа в народе, то можно сказать, что инвестиции, которые бизнес сделал в этот проект, окупаются.
Нет, если мы говорим, что бизнес сделал инвестиции в тот или иной политический проект, если с помощью него большое количество людей из бизнеса попали в законодательную власть, стали участвовать в процессе принятия решений. И здесь не нужны иллюзии. Президент проводит правую экономическую политику, “Единая Россия” проводит правую политику.
Еще проблема. Социальная отчетность – это хорошо. Но ведь даже на первом уровне, на уровне налоговой отчетности все не так ясно…
Там все не так ясно, но на данный момент (я не беру малые предприятия, я беру средние), большая часть социальных трат идет “в белую”, легально, официально. В том числе на них платятся налоги, на благотворительную помощь платятся налоги государству, что, может быть, не совсем правильно. Очень сложно разделить, где благотворительность, а где уход от налогов. Но тем не менее на благотворительность платятся налоги. И для мало-мальски серьезной средней фирмы или компании сложности в этом нет.
Даже с налогами на оплату труда?
Нет, я сейчас говорю о налогах с социальной ответственности бизнеса, не о зарплате, а о социальных отчислениях. Что касается фонда оплаты труда, то крупные компании большую часть денег отчисляют “в белую”. И по средним компаниям к этому потихонечку все идет. Потому что это проще.
То есть существует ощущение даже при нынешней налоговой системе, без всякой реформы, что, скорее, бизнес будет двигаться в белую сторону?
Да. В том числе и социальная ответственность. Конечно, если при этом будет меньше налогов, если будет послабление для социальной ответственности, когда можно будет не платить государству налоги за свою благотворительную помощь.
Что дальше следует ждать по теме? Когда будут рейтинги социальной ответственности?
Что касается рейтингов. Чтобы сравнивать, нужно чтобы было, что сравнивать. Можно сравнивать только структурированную активность, социальную отчетность. Для того чтобы запустить вопрос о рейтинге, необходимо, чтобы компании делали социальную отчетность. На данный момент, насколько я знаю, только British American Tobacco делала по России социальную отчетность. Остальные компании не делают.
К нам обратились достаточно крупные компании, им интересна эта тема, и, возможно, мы будем помогать им делать отчетность. Другие компании будут делать социальный аудит. Уже в соответствие с западными стандартами. Одновременно происходит консолидация бизнеса в общественные институты, формальные и не формальные.
Хотя консолидировать бизнес почти невозможно, но какая-то форма кооперации здесь может быть. И у администрации президента есть интерес к этому. Безусловно, если эта форма не будет принята властью, то смысла в этом не будет. С другой стороны, бизнес очень хорошо понимает, что если он сам не предложит удобный вариант для себя, то власть может предложить менее удобный.
