Анализ экономической политики действующего президента и основного кандидата на победу на предстоящих выборах в Беларуси Александра Лукашенко позволяет сделать во многом удивительные выводы. Удивление вызвано тем обстоятельством, что Республика Беларусь, оказавшаяся после выделения из состава СССР в очень невыгодном экономическом положении, продолжает более или менее успешно функционировать. Что, разумеется, надо записать в актив нынешнему главе государства. Этот тем более удивительно, что у Беларуси нет нефти и газа, как у Азербайджана, Казахстана и Узбекистана, развитой металлургии и сельского хозяйства, как на Украине, или возможности конвертировать политические решения в экономические дивиденды, как у стран Балтии.
Конечно, Белоруссия, являясь транзитной территорией между Россией и Европой, получает от этого вполне определенную выгоду: соседняя Украина, которая тоже является «транзитной территорией, начиная с Нового года платит за газ $95 за тысячу кубометров, а для Белоруссии цена остается прежней - $46 за тысячу кубометров. Разница, как говорится, видна невооруженным взглядом. При этом валюта платежа для Украины – это реально валюта, а для Белоруссии – товары местного производства, в основном машиностроительного комплекса: грузовики, трактора и станки. Российские потребители, в принципе, могли бы без этой продукции прекрасно обойтись, так как машиностроительный комплекс страны выпускает все это в предостаточном количестве, но тут нам деваться некуда – потребление белорусской промышленной продукции нам в некоторой степени навязано, и отказаться от него мы не можем.
Однако на «газовых преференциях» чудеса белорусской экономики не заканчиваются. Кроме российского газа страна получает также российскую нефть, и от ее поставок зависит деятельность белорусского нефтехимического и транспортного комплекса. Это тем более важно, что если российский газ Беларусь реэкспортировать не может, то продажа на внешних рынках продуктов нефтепереработки является одним из основных источников валютных поступлений. Поэтому, регулируя поставки нефти на нефтеперерабатывающие предприятия, российская сторона может, если захочет, устроить кризис или, наоборот, подъем в белорусском хозяйстве.
Примеры такого воздействия были, когда, например, после отказа руководства Беларуси уступить контроль над местными НПЗ российским нефтяным компаниям, поставки сырой нефти были сокращены, и только потом, через несколько лет, удалось восстановить их прежний объем. Например, в 2001 году Россия поставила только 13 млн тонн нефти, а в 2005 году – почти 20 млн тонн. Более того, если наступят трудные времена, братскую республику всегда можно поддержать на, так сказать, сверхплановой основе. В недавние январские холода, когда потребность в котельном топливе была очень высокой, российские нефтяники смогли увеличить поставки сырья сразу на 10% (по сравнению с январем 2005 года), а белорусские переработчики, придержав выпуск бензина и сократив выпуск дизельного топлива, нарастили производство мазута сразу на 25%. Эти сверхплановые поставки были, конечно, серьезным подспорьем и для промышленности, и для коммунального сектора,и, конечно, для ныне действующего президента.
Правда, надо отметить, что бытовое и промышленное потребление российского сырья – далеко не последний источник относительного благоденствия экономики страны. На ее территории находятся крупные залежи минеральных солей, которые являются сырьем для производства минеральных удобрений. Сейчас это тоже ходовой товар на мировом рынке, так что, экспортируя его в другие страны, химический комплекс Белоруссии может иметь неплохие финансовые результаты. Да и для поставок отечественному сельскому хозяйству наверняка что-то останется.
Кстати, наличие своего сельского хозяйства и мощной перерабатывающей промышленности позволяет поддерживать относительное товарное изобилие. Белоруссия вряд ли может рассчитывать на привлечение импортных пищевых продуктов для пополнения продовольственных ресурсов, поэтому в отношении ее действует северокорейский «принцип чучхе», то есть опоры на собственные силы.
Этот принцип, кроме продовольственного обеспечения, помогает решать ряд других задач, например – защиты внутреннего рынка от засилья продукции иностранной промышленности, производящей предметы гардероба, мебель и бумажно-беловые товары. Ограждая внутренний рынок от импорта высокими таможенными пошлинами, регулирующие органы страны создают комфортные условия для своих предприятий потребительского комплекса. Тем более, что в Европейский союз и Всемирную торговую организацию белорусы не стремятся, поэтому могут позволить себе включить на полную мощность тарифное и нетарифное регулирование и оградить свои компании от ненужной конкуренции. Причем это регулирование распространяется не только на пищевые концентраты, обои и пальто – под надежной защитой государства находятся производители холодильников и даже телевизоров.
Таким образом, в Белоруссии сложился достаточно интересный, если не сказать уникальный, производственно-транзитный экономический комплекс. Сельское и лесное хозяйство обеспечивают промышленность необходимым сырьем, которое тут же перерабатывается и в виде готовой продукции сбывается на закрытом внутреннем рынке. А та часть сырья, которая может быть получена только по импорту, как нефть и газ, оплачивается или услугами по транзиту, или за счет реэкспорта продуктов их переработки, или за счет «вменения» российской стороне собственной продукции. То есть расходы на импорт сведены к необходимому минимуму, который сам себя покрывает, а остальные производства обеспечивают себя самостоятельно.
Тем не менее, несмотря на всю внешнюю благодать, кое-какие трудности в экономике все-таки есть. Даже если для примера взять заработную плату, то в России она окажется существенно выше. Среднемесячная зарплата в Белоруссии в 2005 году составила 469 тысяч белорусский рублей, что по курсу Национального банка Беларуси (76 белорусских рублей за один российский) составляет 6184 рубля. Российская заработная плата за тот же период составила 8550 рублей, то есть превышение почти в 40%.
Можно возразить на это, что покупательная способность белорусского рубля выше, чем российского, из-за более низких цен. Но, как нам кажется, низкие цены – это некий пропагандистский миф, который легко опровергается данными белорусских статистических органов. Например, в 2005 году официальный индекс потребительских цен составил 8% (почти как у нас), но темп увеличения наличного денежного обращения составил 50%. Куда-то же эти деньги девались – не могло же хозяйство Белоруссии взять и поглотить в один момент всю эту денежную массу без остатка? Таким образом, несмотря на то что товарищу Лукашенко удалось создать относительно замкнутый хозяйственный комплекс, работает он с определенными сбоями. Но, видимо, не настолько серьезными, чтобы вызвать массовые протесты населения и замену действующего президента на другого кандидата.