Независимый производитель газа компания «Нортгаз» решила обратиться к широкой общественности в поисках справедливости. В феврале 1994 года лицензия на разработку Северо-Уренгойского месторождения была разделена между дочерним предприятием "Газпрома" "Уренгойгазпромом" и "Нортгазом" (на тот момент "Урегойгазпрому" в "Нортгазе" принадлежал 51% акций). "Нортгаз" получил лицензию на добычу газа, конденсата, нефти из неокомской залежи и геологическое изучение с последующей разработкой новых залежей Северо-Уренгойского месторождения. А "Уренгойгазпрому" в то же время была выдана лицензия на право добычи из сеноманской газовой залежи того же месторождения (речь идет о разных пластах фактически одного месторождения и цена вопроса заключалась в сложности освоения разных его горизонтов).
В 1994 году инвестиционные возможности «Газпрома» были близки к нулевым – получив право без конкурсов и аукционов на все газовые месторождения, концерн явно не справлялся с собственной инвестиционной программой по их освоению. В качестве примера глава Института энергетической политики Владимир Милов привел программу освоения месторождений Ямала – Бованенковское и Харасовейское месторождение которые предполагалось ввести в 1997 году, вряд ли будут введены и в 2010 году ( в соответствии с вновь утвержденными планами).
Именно тогда руководство «Газпрома» пошло навстречу независимым производителям, выделяя им месторождения, до которых просто не доходили руки. Так в газодобыче появились и «Роспан» - ТНК-BP, и «Итера» и «Нортгаз». К слову сказать, распределение Северо - Уренгойского месторождения было произведено именно с учетом этих особенностей инвестиционной политики «Газпрома» - верхние, более дешевые в осовоении слои месторождения достались «газпромовской» дочке «Уренгойгазпрому», а более тяжелые горизонты достались «Нортгазу».
Независимые производители вкладывали деньги в добычу , и не столь важно их происхождение -«Нортгаз», например, вложил около $160 млн. На выходе был не только газ, который отгружался в трубы Единой системы газоснабжения, принадлежащей «Газпрому», но и газовый конденсат – фактически нефть.
Месторождения, между тем, вышли на прибыльность, несмотря на то, что «Газпром» упорно не допускал независимых производителей газа к экспортной трубе. Перспективными месторождениями, в связи с обещанной либерализацией газового рынка заинтересовались и серьезные иностранные инвесторы. Вполне естественно, что концерну пришла идея – не плохо было бы вернуть, то, что отдано предшественниками. Процесс возврата собственности происходивший начиная с 2000 года (кто-то, кажется, назвал его спором хозяйствующих субъектов), сопровождался разными не вполне традиционными методами работы с новыми, незаконными, по мнению «Газпрома», собственниками. Наиболее громким был процесс возвращения имущества «Сибура» - его владельца Я. Голдовского на время урегулирования спора посадили, а затем, после оформления юридических формальностей выпустили.
К сожалению, эта методика не вполне подходит к нынешнему владельцу «Нортгаза» Фархаду Ахмедову, - он является сенатором от Краснодарского края. Поэтому для того, чтобы возвратить собственность, «Газпрому» пришлось прибегнуть к новой оригинальной методике. Проблема заключалась в том, что срок исковой давности по документам, оформленным в 1994 году, истек – даже по 10-летнему максимуму, установленному нынешними нормами. Однако все разрешилось просто – «Газпром» подал иск не к «Нортгазу», а к Минприроды – правопреемнику «Роскомнедра» выдавшему «Нортгазу» лицензию. А чиновники Минприроды по какой-то необъяснимой причине правом отвода иска из-за пропуска срока исковой давности не воспользовались. 15 апреля Арбитражный суд Москвы этот иск удовлетворил.
Аналитики опасаются, что, следуя этой логике, могут подвергнуться юридическому сомнению, все лицензии, выданные "Роскомнедра" в 1992-1994 годах на крупнейшие месторождения. Собственно, если творчески подходить к методике, любые инвестиции, в том числе иностранные, оказываются незащищенными. Если любая государственная компания сочтет, что в процессе приобретения собственности кем-либо были задеты ее интересы , то она вполне может подавать иск к государственному органу, отвечающему за принятие решения, и тот поступит так же как правомпреемник "Роскомнедра".
«Газпром» утверждает, что его противники из «Нортгаза» искусственно нагнетают ситуацию. Однако, если речь действительно идет о возврате собственности, а не о новой методике, естественно было увидеть от «Газпрома» план развития месторождения, а его, по утверждению «Нортгаза», уже смирившегося с тем, что газовая монополия войдет в проект, приобретя тем, или иным способом половину акций, как раз и нет. Может статься, что «Газпром» решил, что настала пора привлечь вместо нынешних акционеров «Нортгаза» других крупных инвесторов. «Газпром» сейчас широко привлекает под инвестиции немецкие энергетические монополии, а им месторождение хорошо известно - «Нортгаз» вел переговоры с немецким концерном Ruhrgas. Тогда же деловая газета Handelsblatt сообщила, что "одним из производителей газа, попавших в сферу внимания E.ON и Ruhrgas, является компания "Нортгаз".
Игра, видимо, все еще не закончена, и «Нортгаз» действительно собирается бороться в суде. По утверждению главы Института энергетической политики Владимира Милова, Высший Арбитражный суд может стать на сторону закона, т.е. «Нортгаза». И не важно в чем заключается причина этого – в щепетильности и честности нового председателя ВАС Антона Иванова, по утверждению эксперта, или в том, что бывший однокурсник главы президентской администрации и председателя Совета директоров «Газпрома» Дмитрия Медведева сейчас ближе к зам.главы президентской администрации Игорю Сечину, ищущему себе союзников в борьбе против газовой монополии. Сумеет ли и захочет «Нортгаз» воспользоваться неожиданно подвернувшимся административным ресурсом – покажет время.
