В среду в Москве председатель правления ОАО “Газпром” Алексей Миллер, президент ОАО “НК “Роснефть” Сергей Богданчиков, и президент норвежской компании “Статойл АСА” (Норвегия) Хелге Лунд подписали меморандум о взаимопонимании. В соглашении идет речь о сотрудничестве в разработке месторождений в Баренцевом море и, что намного более важно, о строительстве завода по сжижению газа - СПГ, а также об использовании регазификационных мощностей норвежцев в Северной Америке. С “Роснефтью”, которая рассматривает арктический шельф как регион своих стратегических интересов, “Газпром” подписал соглашение о сотрудничестве еще в 2001 году, и, скорее всего, появление в соглашении “Роснефти” является отражением компромисса между двумя частями “питерской группировки силовиков”. “Статойл" - норвежская компания, которая не только главный соперник “Газпрома” в Европе, но и одна из крупнейших нефтедобывающих компаний (заслуга по привлечению Statoil в качестве союзника во многом приписывается Юрию Комарову - вице-президенту концерна, главному международному переговорщику "Газпрома").
Интересно, что проникновение “Газпрома” на европейский, в частности на германский рынок произошло также в результате заключения договора с одним из непримиримых противников "Газпрома" - компании Wintershall. В результате достижения ряда компромиссов “Газпром” получил тогда доступ на германский рынок, а затем, с помощью германских контрагентов, и на рынки других западноевропейских стран.
Сам по себе проект по сжижению природного газа (СПГ) является для России технологическим прорывом. После разговоров и дискуссий о том, не является ли СПГ некоторой преходящей модой, эксперты склоняются к тому, что СПГ может означать революционные изменения в газовом хозяйстве.
По мнению эксперта Российского газового общества Юрия Невежина новый проект ставит под вопрос отечественную газовую стратегию. Исторически сложилось так, что она основывалась на развитии трубопроводов. Именно уникальная трубопроводная система обеспечивала до сих пор монопольное положение “Газпрома” в России.
Американский рынок СПГ действительно исключительно перспективен, однако до сих пор главным стратегическим рынком для “Газпрома” являлся европейский рынок. И вся политика “Газпрома” заключалась в том, чтобы обеспечить безопасность передачи газа на европейские рынки. На этом строилась и вся последняя российская политика в СНГ – достижение соглашений с Украиной, Белоруссией, обеспечение стабильных отношений в прибалтийских странах и в Молдавии.
Вторым аспектом “газпромовской” стратегии была активная политика во взаимоотношениях со среднеазиатскими государствами и Казахстаном: российский концерн стал единственным каналом для экспорта газа с их месторождений в Европу. “Всякая стратегия, – считает эксперт, - рано, или поздно себя исчерпывает”. Сейчас, после того как контроль над газовым хозяйством стран СНГ в той, или иной степени установлен, в Европе в результате либерализации европейского газового рынка (после принятия Газовой директивы ЕС) происходят значительные перемены. И “Газпрому” с его стратегией долгосрочных поставок придется думать над тем, как в результате этих перемен получить необходимый рынок сбыта, который бы обеспечил развитие его ресурсной базы. Все последние попытки по скупке энергетических мощностей - это попытки создать себе рынок сбыта в Европе.
Проблема “Газпрома” заключается в том, что для того, чтобы сохранить объем зарубежных поставок, ему нужно “поднимать” очень тяжелые, очень дорогие месторождения, а других не осталось. Штокмановское месторождение на шельфе – одно из таких. Для этого нужны инвестиции или дешевые западные кредиты, а для того, чтобы их получить, нужны гарантированные долгосрочные поставки. Замкнутый круг, из которого “Газпром” и ищет выход на американском рынке. Вообще для подобных проектов сил одной компании, даже такой как "Газпром", недостаточно: обычно такие вещи решаются в рамках национальных или даже межнациональных проектов.
