The Economist обратился к теме изменения инвестиционного поведения у крупных технологических компаний. Если раньше они получали много прибыли, но мало тратили, то теперь они становятся крупными инвесторами в самых разных экономических областях. У этой ситуации, по мнению автора, есть как достоинства, так и риски.
Традиционно, пишет автор, история технологической отрасли описывается по производственным циклам. В 1990-е гг. была эпоха персональных компьютеров. Потом началась эпоха интернета и связанных с этим сервисов, которая эволюционировала в эпоху мобильных устройств. Теперь начинается эпоха искусственного интеллекта. Но возможен и другой подход к описанию, в котором акцент смещен с непосредственной прибыльности от производства тех или иных продуктов на реинвестирование.
Здесь показательным может быть сравнение физических параметров крупнейших по рыночной стоимости технологических компаний США. Лет десять назад они все вместе по площади заняли бы примерно полтора нью-йоркских Центральных парка (его площадь составляет 3 400 кв. м.). Теперь в общей сложности они занимают площадь порядка 55 млн. кв. м. Такое изменение габаритов неизбежно ведет к изменению практики распределения прибыли.
В конце 1990-х гг. компания «Амазон» хвасталась бизнес-моделью с очень небольшим капиталом. Долгое время после этого было модно демонстрировать инвесторам огромную прибыль на фоне очень скромных активов. Но экономисты на тот момент забеспокоились, потому что незначительность активов означала и незначительное по сравнению с прибылью инвестирование, а такой дисбаланс может оказать гнетущее воздействие на экономику.
Однако в последние пару лет стало ясно, что повод для опасений исчез, потому что схемы распределения прибыли стали стремительно меняться. Капитальные расходы «Амазона» в прошлом году составили $25 млрд., в результате чего он вышел в четверку компаний с самыми большими в мире капитальными расходами, обогнав на этом поприще российский «Газпром».
Если считать не только такие расходы, но также и вложения в исследования и производство информационных продуктов, то получится, что десять крупнейших американских и китайских технологических компаний потратили за последние пять лет около $160 млрд. А если добавить сюда еще и расходы на приобретение других бизнесов и акций, то сумма возрастет до $215 млрд. Из нее примерно две пятых части — это нематериальные активы, треть — материальное хозяйство, а остальное — сделки. Иными словами, их инвестирование перешло в традиционный для крупных компаний формат.
На самом деле эта схема характерна не только для техногигантов, но и для более мелких технологических компаний вроде китайского производителя смартфонов Xiaomi. У этого инвестиционного бума, по мнению автора, несколько причин. Во-первых, эти компании начали предоставлять специфические услуги. Сейчас нетехнологические компании, вместо того чтобы строить свои собственные дата-центры, арендуют сервера у «Амазона», «Майкрософта» и других технологических компаний. Это значит, что «Амазону» и подобным надо вкладываться в создание и обслуживание этих дата-центров.
Во-вторых, граница между цифровым и физическим миром становится всё более размытой. Это касается и покупок в онлайн-магазинах и физических магазинах: покупатели в равной мере пользуются и тем, и другим. Это значит, что технологическим компаниям, которые начинали с онлайн-торговли (тот же «Амазон» или китайский «Алибаба», которому принадлежит, в частности, Aliexpress), пришлось строить еще и физические помещения для магазинов.
В-третьих, технологические компании конкурируют за технологии и данные, поэтому стараются скупать все, что дает им к этому доступ. «Майкрософт» в 2016 г. купил LinkedIn за $24 млрд. Китайские техногиганты откровенно охотятся на полезные им стартапы. В-четвертых, предполагает автор, возможен и тот фактор, что сама возможность потратить много денег располагает к тратам, в ряде случаев неоправданным. Например, Apple строит себе в Калифорнии новый штаб, который, по слухам, стоит $5 млрд.
С одной стороны, такая смена парадигмы — это повод экономистам успокоиться в плане перспективы дисбаланса прибыли и капитала. С другой стороны, отмечает автор, у такого лихорадочного инвестирования есть свои подводные камни. Прежде всего, это риск уничтожения конкуренции. Кроме того, такое интенсивное инвестирование может быть непродолжительным явлением, и когда оно так же внезапно прекратится, экономика может пострадать.
