В конце августа начались зерновые интервенции, организуемые Министерством сельского хозяйства России. Цель интервенций – не допустить падения оптовых цен на зерно вследствие хорошего урожая и, соответственно, понижения прибыли сельскохозяйственных производителей. Проводя скупку зерна, Минсельхоз рассчитывает вселить в крестьян уверенность относительно гарантий сбыта на будущее и тем самым добиться сохранения в следующем году зернового клина в прежнем размере. Иначе сельхозпроизводители, как это уже не раз бывало, отреагируют на падение закупочных цен снижением запашки, и тогда в 2006 году нам большого урожая не дождаться.
Путь к интервенциям оказался не очень гладким. Впервые они были использованы в 2002 году, когда небывало хороший урожай резко погнал закупочные цены вниз, и среди аграриев прошла волна недовольства. До этого они страдали от неурожаев и отмены государственных субсидий, конкуренции импорта и опережающего роста цен на промышленные товары, а тут стали страдать от достаточно редкого в наших широтах явления - большого урожая. И чтобы снизить потери от этого природного катаклизма, была использована идея интервенций, то есть закупок зерна в государственные продовольственные фонды, которые должны снять с рынка избыточное зерно и удержать цены от падения. Российский бюджет был тогда не очень богат, поэтому денег на закупочные интервенции он не дал. Тогда инициатору проведения закупочной компании, Минсельхозу, пришлось получать кредит в полугосударственном Сбербанке - правда, под гарантии Минфина.
Как показали последующие события, расчет аграрного министерства оказался правильным. Уже в следующем, 2003 году случился неурожай, и купленное ранее - в ходе интервенций - по относительно низкой цене зерно государство очень удачно реализовало на внутреннем рынке, не допустив сильного скачка цен. Деньги вернулись обратно, кредит был погашен, все оказались довольны.
В прошлом году урожай был хорошим, и в этом, судя по всему, будет ничем не хуже. Поэтому зерновые интервенции начинают органично входить в наш хозяйственный организм - тем более, что и у бюджета денег теперь навалом, да и сам процесс оказался, как минимум, безубыточным.
Но кроме узкой задачи поддержания финансового состояния сельхозпроизводителей на приемлемом уровне, зерновые интервенции, как выяснилось, могут играть в российской экономике гораздо более значительную роль. Мы не можем точно сказать, чем вызваны хорошие урожаи 2004-2005 годов, но у нас есть сильное подозрение, что кроме хорошей погоды на повышенное предложение зерна повлияла и уверенность земледельцев в том, что они смогут сбыть любой по размерам урожай, не страдая при этом от падения цен.
Получается, что с помощью воздействия на закупочные цены на зерно государство наконец нашло ту самую палочку-выручалочку, тот волшебный камень, с помощью которого оно может поддерживать на определенном уровне объем сельскохозяйственного и промышленного производства и даже стимулировать его рост. И в самом деле, зерно – это такой вид продукта, производство которого оказывает влияние практически на все стороны хозяйственной жизни. Посудите сами. Во-первых, зерно – это возобновляемое сырье, но, в отличие от нефти и газа, его производство никогда не прекратится по причине оскудения недр. Во-вторых, зерно – это сырье для производства пищевых товаров, то есть товаров, имеющих практически неограниченный сбыт в нашей пока еще не очень сытой стране. Причем это сырье не только для производства хлеба, макарон и водки, но и мясомолочной продукции. В-третьих, в России имеется хорошо развитая пищевая промышленность, которая на этом сырье работает, постоянно развиваясь и наращивая мощности. И сырья ей нужно все больше и больше. В-четвертых, чем больше выпуск пищевой продукции, тем выше материальное наполнение рубля и реальные доходы населения. В-пятых, как продолжение предыдущего, чем выше выпуск продукции пищевой промышленности и сельского хозяйства, тем выше номинальные доходы в этих секторах. Ну, а рост доходов - и это в-шестых - стимулирует спрос на продукцию других отраслей: оборудование для пищевой промышленности, топливо, удобрения и сельхозтехника для растениеводства. Не говоря уже о потребительском спросе, который, как нам кажется, вообще ничем не ограничен. И в-седьмых: само собой разумеется, поддерживая стабильными цены на зерно (благодаря его закупкам на открытом рынке), государство создает зерновые резервы, которые могут быть использованы для покрытия дефицита в случае неурожая – у нас или где-нибудь за границей. В общем, вывод следует простой – чем больше сельхозпродукции мы производим, тем лучше для всей российской экономики. И инструмент этого улучшения в наших руках.
Правда, применяется он у нас относительно недавно, опыта его эффективного использования еще нет, поэтому у субъектов зернового рынка возникают кое-какие вопросы. Основной из них состоит в том, какой уровень цен может являться оптимальным. Понятно, что производителю хочется, чтобы цены росли как можно больше, но из-за этого начинают страдать потребители по всей перерабатывающей и сбытовой цепочке, вплоть до каждого конкретного покупателя в магазине. Кроме того, как известно, с недавних пор Россия является экспортером зерна, а чем ниже внутренние цены, тем выше объем экспорта. В этом смысле гораздо более богатый внешний рынок стимулирует рост производства и экспорта зерна ничуть не хуже, чем интервенции российского правительства. Зачем же тогда государству выходить на рынок со своими деньгами и выкупать часть урожая, если зерно и так найдет свой сбыт? Получается, что государство создает излишнюю конкуренцию, мешая частным производителям и трейдерам полюбовно договариваться друг с другом.
Конечно, есть упоминавшийся нами риск, что если правительство перестанет покупать зерно в резерв, то цены снизятся, прибыли тоже, запашка упадет, а вместе с ней – и следующий урожай. Но в качестве контраргумента здесь можно отметить, что государство могло бы стимулировать спрос на зерно не прямо (закупая его на рынке), а косвенно - расширяя объемы инвестиций в строительство тех или иных капитальных объектов. Например, в строительство тех же элеваторов, которых, как говорят, сильно не хватает. Деньги, потраченные на это строительство, все равно выплеснутся на продовольственный рынок, но при этом произойдет увеличение мощностей в сбытовой цепочке, что очень даже хорошо для повышения ее эффективности.
Оптимальные цены и целесообразность прямых интервенций – вот два основных вопроса, которые сейчас больше всего беспокоят участников зернового рынка. От того, какой на них будет найден ответ, зависит судьба не только нашего многострадального сельского хозяйства, но и вообще половины российской экономики. Ее можно даже разделить на две части – ту, которая действует и существует благодаря нефти и газу, и ту, которая действует и существует благодаря зерну. С углеводородным сырьем у нас теперь полный порядок, осталось навести его и с пищевым.
