При оценке будущего экономического состояния России все эксперты (включая автора этих строк) сходятся в одном: нас ждет достаточно длительная депрессия или даже рецессия. Эксперты согласны также с тем, что депрессия, во-первых, вызвана замедлением спроса (особенно внешнего) и, во-вторых, сокращением инвестиционной активности хозяйственных агентов. Причем сокращение инвестиционной активности вызвано как чисто экономическими причинами (никто не хочет вкладывать капитал в расширение производства при стагнирующем спросе), так и политическими (например, финансовыми санкциями со стороны стран Запада).
Если исходить из этих предпосылок, можно смело утверждать, что никакого дальнейшего роста в ближайшие год-два у нас не будет; да в этом, собственно говоря, нет большой необходимости – производственные мощности и рабочая сила загружены почти полностью, поэтому никаких отрицательных социальных и экономических последствий нынешняя депрессия не несет. Максимум, что можно сейчас сделать в экономической сфере – это попытаться довести инфляцию до минимальных значений. А на другие задачи в условиях депрессии даже лучше и не замахиваться.
Но существует и другая точка зрения: поскольку у большинства российских граждан достаточно низкий уровень благосостояния, то мы не можем позволить себе «отдыхать», как это делают развитые страны, и должны постоянно наращивать выпуск продукции. И если выпуск не хочет расти органически, то его надо увеличивать искусственным путем.
Однако даже самая благая идея требует материального подкрепления, тем более идея стимулирования роста в условиях полной загрузки производственного аппарата. Но здесь сразу появляется вопрос: откуда взять это материальное подкрепление, если, как мы только что отметили, российские хозяйственные агенты, даже несмотря на наличие прибыли от текущей деятельности, не готовы ее инвестировать, а внешние источники финансирования для нас сейчас закрыты (или почти закрыты).
Но на этот вопрос есть ответ, который появился, как ни странно, в результате финансовых санкций. И этот ответ называется «девальвация рубля».
О чудесных свойствах этого инструмента всем нам стало известно еще в 1998/99 годах, когда после внезапного кризиса, вызванного дефицитом платежного баланса, так же внезапно начался рост внутреннего производства. И кризисное падение выпуска продукции за один год было полностью отыграно, причем с большим превышением. Подобного рода чудо произошло во многом благодаря очень сильной девальвации рубля, и поэтому всякий раз, когда российский производственный сектор начинает замедлять ход, возникает сильный соблазн снова использовать этот инструмент.
Эффекты, которые дает девальвация, в принципе, хорошо известны, поэтому мы только коротко их перечислим. Во-первых, из-за удорожания импорта его объем сокращается, что расчищает внутренний рынок для местных производителей. Во-вторых, экспортеры, кроме обычной прибыли, начинают получать сверхприбыль. В-третьих, эта сверхприбыль экспортеров служит инвестиционным ресурсом, за счет которого внутренние производители смогут нарастить производство на имеющихся мощностях (если они загружены не полностью) или даже построить новые (если старые загружены под завязку). И, в-четвертых, у владельцев валютных сбережений появляется дополнительный доход в национальной валюте, за счет которого они смогут предъявить дополнительный спрос на внутреннем рынке.
Таким образом, перспективы нашего производственного сектора выглядят просто блестящими, особенно с учетом того, что на сегодняшний день рубль уже успел девальвироваться (к январю 2013 года) на 33%. Это вполне приличный показатель, который надежно отсекает импорт от нашего внутреннего рынка и значительно увеличивает рублевые доходы получателей иностранной валюты.
Тем не менее, у этих блестящих перспектив есть, как минимум, два серьезных ограничения.
Первое ограничение состоит в том, что для нашего дальнейшего развития, с учетом того, что имеющиеся мощности загружены почти полностью, требуются инвестиции в создание новых мощностей. Но так уж получилось, что большую часть производственного оборудования мы закупаем за границей, потому что аналогичные виды оборудования в России не производятся или производятся, но гораздо худшего качества. Поэтому для создания новых мощностей по-прежнему требуется импорт иностранного оборудования, но сейчас его покупать очень трудно, во-первых, из-за санкций и, во-вторых, как раз из-за сильной девальвации рубля.
Второе ограничение состоит в том, что поскольку сейчас российская экономика функционирует в режиме санкций, в том числе финансовых, наиболее актуальной задачей на следующие полгода (IV квартал 2014 года – I квартал 2015 года) для нее будет все-таки не рост производства, тем более за счет инвестирования в расширение мощностей, а погашение внешней задолженности. И только после того, как пик платежей, приходящийся на этот промежуток времени, будет пройден, можно будет говорить о том, что российская экономика обладает достаточными инвестиционными ресурсами для ускорения экономического роста.
Таким образом, если подвести итоги, то можно сказать, что большинство экспертов во многом право и в ближайший год сильного подъема нам ждать не придется. Если, конечно, не произойдет чудо и еще сохранившиеся остатки советского/российского машиностроения внезапно не освоят выпуск оборудования, аналогичного иностранному, причем по всей производственной линейке.
