Перед выборами на Украине, которые пройдут осенью этого года, наблюдается беспрецедентно высокий темп заключения крупных контрактов между корпорациями обеих стран. Вчера было объявлено о решении застарелого вопроса о задолженности Украины перед «Газпромом». Таким образом, мы можем наблюдать завершение эпохи газово-нефтяных войн в российско-украинских хозяйственных отношениях, которые, правда, еще могут и не перейти в эпоху бурного развития.
Всем хорошо памятны газово-нефтяные войны, с переменным успехом проходившие между Россией и Украиной на всем протяжении 90-х годов. Борьба за транзитные тарифы нефти и газа в Европу, за низкие цены на топливо, поставляемое для нужд украинских потребителей, постоянная задержка платежей за уже произведенные поставки и т.п. – так использовалось Украиной географическое преимущество. Оно сводилось к тому, что потеряв после распада СССР прямой выход к западным границам, Россия была вынуждена пускать транзитом свой экспорт по территории бывших советских республик.
Кроме платы за транзит, которая шла в бюджет Украины, ее правительство заодно решало задачу спасения местного производственного комплекса. Дело в том, что после прекращения централизованных поставок в рамках СССР и мгновенного вывода цен российских поставщиков на мировой уровень он тут же пошел ко дну. И даже нынешние «льготные» 50 долл./бар. газа, как было отмечено на Ялтинской встрече украинского и российского бизнеса с президентами обеих стран, - почти критическая цена для украинской индустрии. В 90-х же спасение проводилось принудительным установлением закупочных цен на уровне, не слишком превышающем внутрироссийский, что в сочетании с многомесячными неплатежами позволяло украинским производителям кое-как держаться на плаву.
Естественно, что и плата за транзит в Европу, и низкие цены для своих производителей были возможны только в условиях транспортной монополии, обладателями которой внезапно стали Украина и Белоруссия. Если бы этой монополии не было, то промышленный крах был бы гораздо сильнее, и от производственного комплекса этих двух республик, который был самым лучшим в СССР, мало чего бы осталось. Но и с транспортной монополией дела у него шли не самым лучшим образом, так как распорядиться внезапно свалившимся на голову богатством госорганы этих двух стран так толком и не сумели.
Независимые правительства не очень аккуратно обращались с поставщиками сырьевых ресурсов, провоцируя тем самым постоянный срыв поставок. Причем как на свои собственные предприятия, так и на предприятия компаний, расположенных в Европе. В результате они оказались между молотом российского гнева и наковальней европейского недовольства, так как обе стороны совсем не хотели терять свои доходы.
Поскольку интересы России и Европейского Союза в данном конкретном случае совпали, то на Украину постоянно оказывалось двустороннее давление, которое было, смотря по обстоятельствам, дипломатическим, финансовым или производственным. Украине то угрожали недопуском в европейские политические структуры, то отказывали в кредитах или применяли особую систему налогообложения внешнеторгового оборота, вроде взимания НДС по принципу страны отправления, хотя со всем остальным миром использовался принцип страны назначения (который только сейчас восстановлен в отношениях с Украиной).
А после того, как с одной стороны, качество государственного управления на Украине несколько улучшилось, а с другой - была пущена в действие первая очередь Балтийской трубопроводной системы, и российская нефть пошла на экспорт через российский порт, нефтегазовые отношения России и Украины стали почти мирными, лишь изредка сопровождающимися арьергардными боями. Долг Украины за потребленный в 1997-2000 годах российский газ в размере, эквивалентном $1,25 миллиарда, возвратится в виде транзита российского газа по территории Украины в 2005-2009 годах.
Поняв, что эпоха легкой нефти закончилась, власти Украины пошли на очень серьезный шаг по удержанию российской нефти в украинских трубах и спасению производства. Для этого российским нефтяным компаниям были проданы или сданы в аренду почти все украинские нефтеперерабатывающие заводы с условиями бесперебойной поставки нефти на переработку и реализации нефтепродуктов на территории Украины.
«Почти все» означает, что поставщикам были переданы только те заводы, которые по технологическим условиям нуждаются в поставках импортной, то бишь российской (или казахской) нефти. А так же потому, что они являются самыми крупными, то есть наиболее интересными для инвесторов. Таких заводов оказалось четыре. А оставшиеся два - ОАО «Галичина» (Драгобычский НПЗ) и ОАО «Нефтехимик Прикарпатья» (Надворнянский НПЗ) – по-прежнему еще могут находиться не в руках российских компаний (хотя структура их собственности не ясна), так как в иностранных поставках они не нуждаются, а их мощность составляет всего 3,5 млн. т. и 2,5 млн. т., что по меркам нефтяников просто слезы.
В импорте нефти они не нуждаются потому, что перерабатывают собственную украинскую нефть, который в среднем за год добывается что-то около 2,5 млн. тонн. Хотя по сравнению с российской добычей – это, конечно, капля в море, но при нелегкой украинской ситуации и то хлеб. При этом общий объем перерабатывающих мощностей украинских НПЗ составляет около 52,5 млн. тонн нефти в год, так что масштаб задач, стоящих перед отраслью, виден невооруженным взглядом. Чтобы отрасль работала на полную катушку, нужно постоянно где-то доставать еще 50 млн. тонн. Иначе заводы от бездействия просто начнут разрушаться.
Выход был найден путем привлечения инвесторов из стран СНГ, – России и Казахстана, - которым и отошли остальные четыре завода. Самый большой – Кременчугский НПЗ – способный перерабатывать 18,6 млн. т. нефти, достался российской компании «Татнефть» еще в 1994 году. Достался, можно сказать, по наследству, так как еще в советские времена был сориентирован на переработку высокосернистой татарстанской нефти. Поэтому новое украинское и татарстанское руководство, посовещавшись, решило ориентацию завода не менять, а создать на его базе совместное предприятие «Укртатнафта», чтобы продолжать эксплуатировать старую советскую технологическую и сбытовую схему.
Хотя «Татнефть» и смогла увеличить поставки своей нефти до 3 млн. тонн в год, дальнейшего роста не произошло, так как выяснилось, что производственный комплекс завода разошелся по разного рода дочерним предприятиям, и получилось, что владея акциями, «Татнефть» не владеет самим заводом. Кроме того, между акционерами сразу же начались споры по поводу контроля. Власти Украины хотели включить НПЗ в состав проектируемой государственной нефтяной компании, а власти Татарстана хотели получить над компанией полный контроль. В итоге, после нескольких лет пререканий и судебных разбирательств почти вся компания оказалась под властью «Татнефти», но ощутимого улучшения ситуации это пока не дало.
Второй по размеру завод, Лисичанский НПЗ (Луганская область), способный перерабатывать 16 млн. тонн, был куплен Тюменской нефтяной компанией. В 2000 году, когда контрольный пакет ЛИНОСа отошел ТНК, завод переработал 2 млн. тонн нефти, а в 2003 году – уже 7 млн. тонн. Что, конечно, является большим скачком, хотя до выхода на проектную мощность ему еще очень далеко.Таким образом, складывается впечатление, что при нынешней ситуации на Украине большие размеры предприятия являются, скорее, негативным фактором, чем позитивным. Эффективность крупного предприятия проявляется только при его полной загрузке, достичь которой сейчас, видимо, просто невозможно. А при работе на неполную мощность оно только приносит убытки.
Соответственно, оптимальным по своим размерам и расположению мог бы считаться третий по размерам украинский НПЗ – Херсонский. Расположенный у Черного моря и имеющий мощность в 7 млн. т., завод наверняка занял бы подобающее ему место в отрасли и работал с полной нагрузкой, не испытывая проблем ни с поставками сырья, ни со сбытом продукции. Но увы. Являясь самым старым предприятием в отрасли (он был построен в 1938 году), завод сориентирован на выпуск низкокачественного бензина А-76, который имеет крайне ограниченный рынок сбыта. Поэтому, не смотря на то, что у пришедших на завод в 2001 году группы инвесторов, состоящих из российских компаний «Альянс» и «Роснефть», и казахской компании «Казахойл», были амбициозные планы по реконструкции производства, ситуация радикально пока не изменилась. Часть мощностей просто законсервировали, но другая часть загружается казахской и российской нефтью, продукты переработки которой идут на местный рынок.
Другой приморский НПЗ, Одесский, который с 2000 года контролируется ЛУКойлом, не смотря на свое выгодное географическое положение, жемчужиной на море считаться никак не может, так как его смехотворная по российским масштабам мощность (3,6 млн. т.) слабо влияет на топливно-энергетический баланс и Украины, и ЛУКойла, но регионально – это важное работающее предприятие.
Привлечение иностранных инвесторов на НПЗ, не смотря на все трудности, оказалось в целом правильным ходом украинского руководства. Если в 1999 году средняя загрузка мощностей составляла 20%, то в 2002 году уже 38%, а в 2003 году – 41%. В текущем году, если смотреть на общее состояние мировой и российской нефтяной промышленности, загрузка украинских НПЗ возрастет еще больше, так как использование мощностей российских заводов, судя по всему, достигло максимально возможного уровня. И для того, чтобы пристроить постоянно растущие объемы добычи сырой нефти, российским компаниям придется размещать ее на украинских заводах.
Правда, и здесь, как и в России, есть определенные ограничения, связанные с нехваткой платежеспособного спроса. Спроса не хватает как со стороны конечных потребителей топлива – автомобильного транспорта, речного и морского флота, авиации и теплоэлектростанций – так и со стороны предприятий вторичной переработки нефтепродуктов.
В тоже время попытки владельцев НПЗ отправлять на экспорт через украинские морские порты и сухопутную границу все большую часть нефтепродуктов пока встречает сопротивление украинских властей, которые, пытаясь удержать внутренние низкие цены на топливо, в основном для нужд сельского и коммунального хозяйства, изо всех сил препятствуют этому, в том числе запрещая отгрузку нефтепродуктов по железным дорогам по экспортным направлениям.
Таким образом, решив одну задачу – загрузку НПЗ сырьем – правительство Украины не решило другую - полностью сбывать производимое топливо на территории Украины российские компании не хотят и ищут обходных путей на европейские рынки. И от того, как будет решена эта задача, и будет зависеть дальнейшее развитие нефтепереработки на Украине, в частности, получит она дополнительные поставки сырой нефти и инвестиции, столь необходимые для ее развития, или нет.
