Периодически повторяющиесякатастрофы на угледобывающих предприятиях, последней из которых стал взрыв нашахте «Распадская», вызваны, в принципе, одним и тем же техническимобстоятельством – скоплением попутного газа метана в полостях угольныхмассивов. Когда эти скопления достигают критического значения, газ взрывается,что и приводит к трагическим случаям. Однако скопления метана, которые вроде быявляются результатом природных явлений, приводят к катастрофам из-зачеловеческой деятельности.
Опасные свойства метана хорошоизвестны всем горнякам, поэтому борьба с ним ведется на регулярной основе: всешахты в обязательном порядке должны быть оснащены вентиляционным оборудованием,которое вытягивает газ из подземных коммуникаций на земную поверхность и не даетему скапливаться в размерах, опасных для жизнедеятельности шахт.
Тем не менее, как показываетпечальный опыт, эти вентиляционные установки очень часто не справляются сосвоими обязанностями. Проходка угольных забоев может вестись с такой скоростью,что мощностей вентиляторов не хватает для своевременной откачки отходящегометана, и газ все равно накапливается в полостях в недопустимых размерах, апотом взрывается.
Мы пока точно не знаем, чтоименно вызвало взрывы на «Распадской» 8 и 9 мая 2010 года, но во всех другихслучаях виноват был метан, вернее, его чрезмерная концентрация в шахтныхстволах. Также понятно, что взрывоопасная концентрация газа была вызвананарушением техники безопасности при проведении подземных работ. И тем болеепонятно, что нарушение техники безопасности происходит из-за желания шахтеровувеличить добычу и, соответственно, получить дополнительный заработок.
То есть существует своего родадурная закономерность, когда желание поднять заработок наталкивается наограниченные (хотя вполне достаточные для нормальной работы) мощностигазоуловительных систем, а попытка эти ограничения обойти оканчивается взрывом.В результате заработать все равно ничего не удается, а негативных последствийбольше, чем достаточно.
Поскольку катастрофы на шахтах –это закономерность, то не может не возникать вопрос – а что можно сделать сметаном, чтобы его выделения не мешали горнякам работать, особенно наповышенных оборотах. Ответ на этот вопрос, на первый взгляд, достаточноочевиден – можно увеличить мощность газоуловительных систем до такого уровня,чтобы их максимальная производительность соответствовала максимальной (а не нормативной, как сейчас)производительности угольных комбайнов. Тогда даже при работе с повышеннойскоростью проходки риск избыточного накопления метана минимизируется.
Однако расширение мощностейгазоуловительных систем возможно далеко не всегда. Система, которая будетработать на полную мощность только время от времени, будет иметь худшиепоказатели по расходам на ее эксплуатацию по сравнению с ныне действующимисистемами, которые загружены на полную катушку. Соответственно, вырастетсебестоимость добычи угля, а это, в свою очередь, сделает неэффективнойэксплуатацию всей шахты.
То есть куда не кинь – всюдуклин: увеличивать продуктивность шахты при действующих системах дегазацииопасно, так как может произойти взрыв, и шахта остановится. А увеличениепродуктивности шахты одновременно с расширением мощностей систем дегазациисделает работу шахты нерентабельной, и тогда ее тоже придется закрыть.
Конечно, неоднократнопредпринимались попытки выйти из этого тупика и превратить убыток в прибыль.Для этого, например, выдвигались предложения об утилизации метана, то есть егоиспользовании в качестве топлива, наряду с самим добываемым углем. Тогдаполучение метана будет таким же видом хозяйственной деятельности, как иугледобыча, а раз так, то владельцы угольных шахт будут заинтересованы в егомаксимальном улавливании, потому что утилизация метана будет приносить такой же(или сопоставимый) доход, как и реализация угля.
Но, к сожалению, эти планы исопутствующие им программы до сих пор не реализованы, и вот по каким причинам.Хотя сам метан как топливо обладает вполне приличной калорийностью и сопоставимс хорошими сортами угля, но из глубин шахт на поверхность земли он поступает нев чистом виде, а как газо-воздушная смесь. Эта смесь имеет разные пропорциивоздуха и метана, некоторые из которых сжиганию не подлежат, потому что опятьже взорвутся, а те смеси, которые можно использовать как топливо, уже необладают такой же теплотворной способностью, как чистый метан. Поэтому егоиспользование как топлива малоэффективно и, как показали расчеты, проведенные всвое время специалистами российской угольной промышленности, даже при 100%-ой утилизациисебестоимость тонны угля снижается только на 4%.
Если же сослаться на мировойопыт, то использование метана как топлива производится только в техугледобывающих странах, у которых имеется слабая обеспеченность топливнымиресурсами, и которые вынуждены получать более удобные для использования впроизводстве и быту нефть и газ по импорту, выплачивая за них высокие цены втвердой валюте. Что касается нашей страны, с ее обильными и, соответственно,дешевыми нефтегазовыми ресурсами, то использование попутного метана, допоследнего времени, во всяком случае, большого смысла не имело.
Таким образом, проблемаутилизации метана остается, и когда она будет решена – неизвестно.Единственное, на что мы можем рассчитывать, - что трагические событияподстегнут соответствующие исследования, и рано или поздно работа на шахтахстанет безопасной.
