Новость последних недель: принадлежащая проживающему в Лондоне российскому предпринимателю Михаилу Фридману компания LetterOne дала $330 млн Турецкому фонду благосостояния на выкуп доли шведской Telia в местном сотовом операторе. По итогам довольно сложной и запутанной сделки LetterOne наконец-то сможет увеличить свою долю в Turkcell с 13,2% акций до 24,8%. Всего за 15 лет затяжных корпоративных споров и конфликтов в Турции компания Михаила Фридмана вложила в этот проект порядка $2 млрд. При этом рыночная цена пакета акций Turkcell, который окажется у них в собственности, будет в полтора раза ниже этой суммы – $1,3 млрд. Т.е. только в номинальном выражении Михаил Фридман уйдет в «минус» на 700 млн долларов.
Другая новость от июня 2020 года: инвестиционная компания LetterOne, принадлежащая Михаилу Фридману и партнерам, продала свою долю в сервисе заказа такси и доставки еды Uber за $173 млн, говорится в финансовом отчете компании. Компания начала вывод инвестиций в декабре 2019 года, а завершила в феврале 2020-го. В феврале 2016 года компания вложила в Uber $200 млн; доля, которую за эти деньги получил инвестор, не уточнялась. И дело даже не в том, что та или иная инвестиция оказалась неуспешной (в мире больших денег такое в порядке вещей), а в том, с каким пафосом и верой в собственное бизнес-чутье в свое время комментировал ее лично Михаил Фридман. В Uber его, дескать, привлёк «талантливый менеджмент», обладающий «необходимым видением и навыками» для превращения компании в «один из наиболее выдающихся технологических бизнесов в мире». Не срослось.
Вообще, если честно, отчеты принадлежащих Михаилу Фридману зарубежных инвестиционных структур пока не очень похожи на «историю успеха». Предприниматель усиленно инвестирует в зарубежные активы примерно с 2013 года – с момента получения более $12 млрд «кэша» от продажи российскому государству доли в нефтяной компании ТНК-ВР. За эти годы анонсировались, к примеру, намерения вложить более $3 млрд в американское здравоохранение. Но если релизы о выделении соответствующих траншей периодически распространяются через сервисы бесплатных бизнес-объявлений, то о результативности соответствующих инвестиций отчеты скромно молчат. Мы знаем лишь, что Фридману принадлежит в США сеть ветклиник, в которой суммарно работает порядка 800 специалистов.
Из более крупных сумм – покупка немецкой нефтегазовой компании DEA и последующий мучительный и многолетний процесс ее объединения с принадлежащей концерну BASF Wintershall. Пока стороны согласовывали все необходимые условия, преодолевали сопротивление заинтересованных правительств (компаниям Фридмана, к примеру, в обмен на согласование сделки пришлось расстаться с рядом выгодных проектов на шельфе Великобритании), ситуация успела кардинально поменяться. Нефть подешевела, а проекты в портфеле объединенной компании прошли переоценку, в результате которой, к примеру, российский «Газпром» признал некоторые из них нерентабельными и отказался от дальнейшего сотрудничества. Свыше 5 млрд евро, вложенные Михаилом Фридманом сотоварищи в этот имиджевый и стратегический для них проект, довольно бесславно подвисли в неизвестности.
Объективным итогом многолетних титанических усилий Михаила Фридмана в роли «глобального инвестора» стала оценка его личного благосостояния, которое, по версии Форбс, в 2011 году составляло $15,1 млрд, а к 2020 году уменьшилось до $13 млрд. Это колоссальные суммы в абсолютном выражении. Но если смотреть на динамику – то «успешный инвестор» Михаил Фридман с его многомиллиардными проектами за рубежом оказался менее удачлив, чем например его давний «антагонист» Владимир Потанин, никогда не декларировавший амбиций зарабатывать «глобально». Потанин с 2011 года по 2020 год скромно увеличил свою «стоимость» с 17,8 до 19,7 млрд долларов. Для сравнения – состояние Билла Гейтса в 2011 году оценивалось в $56 млрд, а к 2019 году оно фактически удвоилось и превысило $100 млрд.
Не поймите нас неправильно – мы помним, что считать деньги в чужом кошельке занятие неблагодарное и не очень достойное. Но что делать, если владелец этого кошелька размахивает им перед общественностью и всячески провоцирует ее на повышенное внимание? Youtube буквально забит многочисленными интервью Михаила Фридмана, в которых он менторским тоном рассуждает об основах своего успеха, ласково и даже несколько «свысока» критикует Россию за недостаточно благоприятный инвестиционный климат, обосновывая тем самым необходимость «глобального» инвестирования полученных в такой «некомфортной» России денег. В таких случаях всегда хочется воскликнуть словами из незаслуженно забытой нынче басни Михалкова-старшего: «А сало русское едят!».
