Речь главы «Роснефти» Игоря Сечина на Петербургском международном экономическом форуме продолжают обсуждать эксперты и специалисты — фактически панель «Трансформация мировой энергетики» стала ключевым событием мероприятия.
В частности, Сечин отметил, что хотя мир и стоит на распутье перед стратегической проблемой межтопливной конкуренции, действовать нужно очень аккуратно.
«"Зелёная" энергетика стала особенно заметна в период волатильности нефтяных рынков в прошлом году, когда масштабный приток средств на фондовый рынок США позволил "разогнать" капитализацию отдельных секторов. В результате динамика капитализации "зеленых" компаний существенно превысила как показатели нефтегазовых мейджоров, так и рынка в целом», — сказал глава «Роснефти».
Заместитель гендиректора Института национальной энергетики Александр Фролов также указывает, что сейчас в США под экологическими лозунгами «надувается капитализация "зеленых" компаний, к которым крайне благожелательно (во всяком случае на словах) относится администрация нового президента. Но оторванность показателя капитализации от реального вклада в экономику в целом и в энергетику в частности — это не новость, а проблема».
Фролов отметил, как точно обозначил проблему в своем докладе Игорь Сечин. «В качестве положительного примера действий в условиях кризиса и реализации энергетических стратегий в докладе Сечина совершенно справедливо приводится Китай. Эта страна не надувала финансовые пузыри, перегревая экономику прямыми денежными вливаниями, а поддерживала реальный сектор», — указал Фролов.
Кстати, в работе панели принял участие председатель китайской государственной нефтяной корпорации CNPC PetroChina Дай Хоулян — редкий гость на подобного рода форумах.
Другой участник дискуссии, исполнительный директор Glencore Айван Глазенберг, задался вопросом стоимости энергетического перехода. «Мы все говорим об энергетической трансформации, а как нам надо будет за нее платить? А сколько это будет стоить? В настоящее время порядка трех тысяч гигаватт приходится на ВИЭ. Но чтобы в 2050 году достичь углеродной нейтральности объем генерации необходимо нарастить до 27 тысяч гигаватт. Для достижения этих целей производство солнечной энергии необходимо увеличить в 20 раз, а ветрогенерацию — в 11 раз уже к 2030 году. Кроме того, должно производится порядка 50 млн электромобилей ежегодно, чтобы достичь целей Парижского соглашения», — сказал глава Glencore.
«Иногда мир ставит цели, не осознавая последствий. Игорь Иванович уже отмечал ситуацию на рынке металлов. То же самое происходит с углем: из-за отказа от инвестиций в отрасль и повсеместного сворачивания проектов, в апреле прошлого года стоимость угля поднялась с 50 долларов за тонну до 125 долларов за тонну. Поэтому важный вопрос, который мы должны себе задать: может ли мир позволить себе трансформацию в сторону возобновляемых источников или нет?», — отметил в своем выступлении Глазенберг.
Директор Института проблем глобализации Михаил Делягин написал, что доклад Игоря Сечина стал «примером глубокого, емкого и лаконичного анализа не только отрасли, но и всей мировой экономики через призму энергетики и нефтяной промышленности». «Его высокое качество, фундаментальность и системность, о самой возможности которых уже забыли аналитики, барахтающиеся в потоках словоблудия, стали в прямом смысле слова глотком свежего воздуха. Сечин едва ли не первым из официальных лиц четко зафиксировал тенденцию "регионализации рынков, идущую на смену глобализму"», — сказал Делягин.
Сечин также серьезно обозначил вопрос о проблемах «зеленых» видов энергетики — ветряных и солнечных электростанций. «Важно, чтобы продолжающееся стимулирование "зеленой" энергетики не подменяло ее реальную экономическую эффективность. Искажение происходит, в первую очередь, за счет масштабных субсидий ветровой и солнечной генерации, которые, например, в Евросоюзе за 10 лет выросли в 5 раз практически до 50 млрд евро в год, при этом сами объемы генерации за этот же период увеличились только в 3,6 раза. В то же время, несмотря на существенные инвестиции, возобновляемая энергетика так и не превратилась в значимый резерв мирового экономического развития», — подчеркнул он.
О важности позиции Сечина в этом вопросе говорит и Александр Фролов. «Зачем давать зеленый свет ветру и солнцу, если они не могут обеспечить стабильные, бесперебойные поставки электроэнергии? А ведь системы накопления энергии, которые теоретически могли бы решить вопрос с прерывистостью возобновляемой генерации далеки от совершенства. Эта мысль отдельно проговаривается в докладе. В нем справедливо обозначается проблема, от которой зеленые идеалисты просто отмахиваются, ожидая, что она разрешится сама собой: если, по существующим прогнозам, к 2030 году спрос на самые распространенные литий-ионные аккумуляторы вырастет более чем в 7 раз, как перерабатывать эти объемы? Даже сейчас на переработку отправляется всего 5% батарей. И здесь возникает еще один вопрос: не стоит ли учитывать системы накопления энергии и мощности по их вторичной переработке в структуре затрат на создание "зеленой" генерации? По всей видимости, не стоит, иначе неожиданно обнаружится, что за ветром и солнцем тянется колоссальный углеродный след», — указал он.
Действительно, сегодня уровень прямого субсидирования и иных форм государственной поддержки «зеленой» энергетики растет: в Европе государственные деньги вкладываются в водородную энергетику, что, как считается, должно решить проблемы с накоплением «ветровой» электроэнергии. Одновременно правительства западных стран усиливают давление на нефтегазовые корпорации. Администрация Байдена намеревается потребовать от американских банков и международных финансовых институтов отказаться от финансирования угольных и нефтегазовых проектов во всем мире. А суд Дании потребовал от компании Shell принять повышенные обязательства по сокращению парниковых выбросов, которые и так у этой компании достаточно высокие.
«Подход Российской Федерации к развитию ТЭК куда ближе к китайской модели, чем к западной. И это хорошо. Ведь качество любой модели проверяется кризисом, а именно Китай продемонстрировал наибольшую устойчивость в ходе пандемии COVID-19 и даже закончил 2020 год с ростом. Что, кстати, отдельно отмечено в докладе Игоря Сечина. Российские энергетические компании в ходе кризиса сократили капитальные затраты в разы меньше своих западных коллег», — отмечает Фролов.
«Внеэкономическое давление на мировые энергетические компании становится инструментом манипулирования стоимостью акций. То есть вопросы чьего-то обогащения решаются в ущерб устойчивости ТЭК. Притом происходящие в западном сегменте процессы лишают мировые компании не только средств для развития, но и для поддержания текущего уровня производства. При этом, как отмечено в докладе (и под этими словами можно несколько раз размашисто подписаться), потребности в энергоносителях растут, спрос на нефть восстанавливается, и он будет расти, хотя доля черного золота в энергобалансе планеты сократится. Но при реализуемом в ряде западных регионов подходе мировой рынок даже может столкнуться в ближайшее время с дефицитом энергоресурсов», — с грустью говорит эксперт.
На всем этом фоне характерно, что реально «зеленой» энергетикой в ближайшее время может стать нефтедобыча: во всяком случае стратегический проект «Роснефти» «Восток Ойл».
Сечин заявил, что у ключевого проекта «Роснефти» «Восток Ойл» «углеродный след» на 75% ниже, чем у других новых крупных нефтяных проектов в мире. «Пора изменить постановку вопроса о будущем нефти, — призвал Сечин, — речь должна идти не об отказе нефти как таковой, а об отказе от нефти с экологически грязных проектов», которой в первую очередь является американская сланцевая нефть. В Соединенных Штатах, пояснил Сечин, сланцевая скважина, имеющая наибольшую продуктивность в первый год работы, «может получать разрешение на свободное сжигание газа на срок до полугода». «Тогда как в России требования по утилизации достигают 95%. Российское экологическое регулирование в нефтегазовой отрасли является существенно более строгим, что предопределяет высокое качество российских проектов», — подытожил глава «Роснефти».
