В минувший четверг стало известно о смерти лауреата премии имени Нобеля по экономике, одного из самых авторитетных либеральных экономистов современности, повлиявшего на взгляды авторов экономических реформ во многих странах мира (в том числе и в нашей стране), – Милтона Фридмана.
Но с Россией ученому не повезло. Университетский профессор превратился в сознании многих в злого гения российской экономики (а заодно и политики), а само слово “монетаризм” у нас в стране стало ругательным. На экономиста взвалили ответственность за все беды и несчастья, которые случились с российским хозяйством в 90-е годы, хотя он к этим несчастьям никакого отношения не имел – ни прямого, ни косвенного. Хотя бы потому, что значительная часть из них была предопределена спецификой предыдущего – социалистического – уклада отечественного хозяйства. Но поскольку его чтило реформаторское правительство Егора Гайдара, обвиняемое разнообразными критиками во всех грехах, то и Фридман оказался во всем виноват.
Милтон Фридман действительно был убежденным сторонником частного хозяйства и противником хозяйства государственного. Так же, как и российские реформаторы. При этом он не был противником государственного вмешательства в экономику, хотя этот “грех” ему чаще всего и приписывали. Но здесь действовала, скорее всего, любимая привычка валить все в одну кучу. И если тот или иной теоретик или практик объявлял себя сторонником частного хозяйства, то его тут же записывали во враги каких бы то ни было форм государственного регулирования.
Являясь сторонником частного хозяйства, Фридман не отрицал, да и не мог отрицать государственного вмешательства в экономику хотя бы по одной причине: в современном хозяйстве деньги создаются именно государством в лице центрального банка, а не частными лицами или коммерческими банками. Это в прошлые времена можно было “увеличить денежную массу”, намыв на прииске несколько крупинок золота, или произвести “денежную эмиссию”, учитывая векселя торговых фирм выпуском собственных банковских билетов. Но эти времена ушли, и теперь единственным эмиссионным центром, который выпускает и извлекает деньги из обращения, является государственный центральный банк. И Милтон Фридман не мог игнорировать этот факт – вне зависимости от того, нравился он ему или нет.
Другое дело, что он прекрасно видел не только положительные, но и отрицательные стороны государственного вмешательства и по мере своих сил старался ему противостоять, хотя противостоять государственной машине очень непросто, даже в такой стране как США. Но что делать – материалы, на базе которых он строил свои исследования, давали при анализе политики государственного активизма больше отрицательных характеристик, чем положительных.
Так уж получилось, что период сознательной научной деятельности Фридмана пришелся на крупнейшие исторические события XX века, которые приводили к разрушительным экономическим последствиям. Не отреагировать на подобные факты жизни, на подобное богатство эмпирического материала было просто невозможно, поэтому работы Фридмана пестрят ссылками на исторические примеры, а теоретические модели построены на обобщении большого количества исторического материала. Поскольку вся научная деятельность Милтона Фридмана была посвящена изучению влияния денежного обращения на хозяйственное развитие, то естественно, что предметом его анализа была, в том числе, деятельность эмиссионных центров разных времен и разных стран, тем более что она очень часто вызывала недоумение или даже разочарование.
Изучение текущих событий экономической жизни и фактов исторического прошлого привело исследователя к одной простой и понятной мысли: все виды инфляции, какими бы внешними причинами они не прикрывались, вызваны действием только одного фактора – избыточным денежным предложением. Не имеет значения, что послужило первоначальным толчком – рост военных расходов или государственные программы стимулирования экономики; результат всегда будет одним и тем же. Сначала цены будут расти, потом будут расти очень быстро, потом начнется падение производства и массовая безработица, и в итоге произойдет экономический крах, одним из последствий которого может быть полная ликвидация денежной системы.
Естественно, возникает вопрос – а как избежать этого неблагоприятного развития событий? И Фридман дает на него ответ, который состоит в том, что государство в лице центрального банка должно поддерживать постоянный темп роста денежной массы, соответствующий многолетнему темпу экономического развития, и не допускать резких скачков денежного предложения ни в сторону увеличения, ни в сторону сокращения. Тогда денег в экономике будет достаточно для бесперебойной реализации товаров, но в то же время не будет ни инфляционного, ни дефляционного давления на спрос.
Это правило постоянного темпа роста денежной массы оказалось очень простым при формулировании, но очень сложным в практическом применении. Редко когда количество денег в обращении росло постоянными темпами, даже в эпоху золотого стандарта. А уж в эпоху бумажно-денежного и безналичного обращения, когда в руках эмиссионного центра оказалась просто машина по деланию денег, отказаться от соблазна решить сразу все вопросы мало кто смог. И вопросы “решали”, увеличивая денежное предложение сверх всякой меры, после чего получали тяжелое похмелье в виде гиперинфляции, после которого приходилось начинать все заново, но уже с учетом потерянного времени и разбитых иллюзий.
Вот против подобного использования эмиссионного аппарата и выступал постоянно Милтон Фридман, считая, что государство должно занять достаточно скромное место в хозяйственной жизни, выпуская в обращение деньги по заранее известному правилу. А другие экономические агенты должны направить свою энергию не на выбивание денег из государства, которое якобы обязано выкупать их продукцию и услуги, если их не приобрел рынок, а на создание новых продуктов и технологий, которые позволят сформировать новый спрос или снизить издержки и цены на старые продукты. Нельзя сказать, чтобы сейчас хозяйственная деятельность уже полностью следовала этим рекомендациям, однако идеи, которые Милтон Фридман постоянно пропагандировал, наверняка оказали влияние на процесс принятия решений многих государственных деятелей. И стоит надеяться, будут оказывать это влияние и в будущем.
