В четверг появилась информация, что правительство фиксирует первые признаки бюджетного кризиса. Об этом сообщает РБК со ссылкой на отчет Министерства финансов об исполнении бюджета за первую половину 2015 года. Из документа следует, что за этот период доходы от нефти и газа в бюджете сократились впервые за последние пять лет. По сравнению с аналогичным периодом прошлого года федеральный бюджет недополучил 727 миллиардов рублей. Причина — падение стоимости нефти почти вдвое.
При этом сообщается, что остальные доходы бюджета, не связанные с топливным сектором, не сильно изменились, и потому не смогли сбалансировать доходную часть. Таким образом, доходы федерального бюджета за первое полугодие сократились на 650 миллиардов рублей, или на 2,5% ВВП.
По словам председателя правительства Дмитрия Медведва, впервые за несколько лет более половины доходной части бюджета сформировано за счет доходов не нефтегазового сектора.
Старший научный сотрудник лаборатории исследований бюджетной политики РАНХиГС Арсений Мамедов в беседе с «Полит.ру» прокомментировал проблемы федерального бюджета: «Действительно ситуация достаточно серьезная. Если мы говорим о доходах федерального бюджета, то в первую очередь это связано с динамикой цен на нефть. При этом падение доходов от нефтегазового сектора происходит еще и от введения так называемого налогового маневра, когда мы поэтапно снижаем ставки госпошлин и повышаем НДПИ на углеводороды. В условиях падающих цен на нефть это создает дополнительные проблемы. То, что налоговый маневр начался в условиях резкого падения цен на нефть, играет определенную роль», — говорит он.
По словам Мамедова, у доходной части федерального бюджета действительно есть очень серьезные проблемы: «Ненефтегазовые доходы не компенсируют и не могут компенсировать выпадающие нефтегазовые доходы, потому что у нас происходит падение ВВП и экономической активности», — поясняет эксперт.
«Можно обсуждать формальные критерии начала рецессии — это отдельный момент. Но в условиях, которые, если не кризисные, то уж точно предкризисные, ожидать, что у нас ненефтегазовые доходы тоже могут существенно расти, да еще чтобы компенсировать недобор по нефтегазовым доходам, просто невозможно. Именно поэтому уже в этом году происходит активное использование резервного фонда»,—добавляет Арсений Мамедов.
Он подчеркивает, что продолжение падения цен на нефть создаст очень серьезный риск для сбалансированности бюджетной системы в принципе: «С точки зрения рисков, в этой ситуации важен тот факт, что у нас сейчас внесены процессуальные изменения в рамках принятия бюджета на следующий год, который будет утверждаться в 20-х числах октября. Соответственно, скорее всего, сейчас готовится новый прогноз Минэкономразвития, который станет еще более пессимистичным, чем тот, который есть сейчас», — говорит эксперт, подчеркивая тот факт, что новый бюджет будет утверждаться всего на один год.
По словам Мамедова, это решение объясняется тем, что ситуация достаточно серьезная, не совсем понятно, что будет происходить с ценами на нефть, и поэтому наблюдается постепенный уход от бюджетного планирования. «Велика вероятность, что мы постепенно будем опять переходить к ручному управлению, которое активно использовалось в кризис 2008-2009 годов», — добавляет эксперт РАНХиГС.
Арсений Мамедов объясняет, что для того, чтобы предотвратить исчерпание средств, накопленных в суверенных фондах (Резервном фонде и Фонде национального благосостояния), как раз и было решено отказаться от норм бюджетного кодекса, которые регулируют верхнюю и нижнюю планку объема расходов. «То есть пока точно не известно, по каким параметрам будет вноситься бюджет на следующий год. По-видимому, расходы будут даже ниже, чем допускало бюджетное законодательство до последнего времени и до внесения изменений»,— допускает эксперт.
«Это как раз делается именно для того, чтобы предотвратить быстрое исчерпание резервного фонда. Если цены на нефть упадут, предположим, до 20 долларов за баррель, как некий кризисный сценарий, и при этом, допустим, будет ухудшаться ситуация на Украине, а против России будет введен новый пакет санкций, то, безусловно, это создаст дополнительные риски. В принципе, возможность израсходовать накопленные резервы очевидна, и это не сложно без существенного сокращения расходов», — говорит Мамедов.
«С другой стороны, мы понимаем, что следующий год — предвыборный, что тоже накладывает определенные ограничения, например, на сокращение социальных расходов. Поэтому то, что эти резервы будут уменьшаться — это почти точно. Насколько удастся их растянуть на наиболее сложный период и предотвратить ситуацию отсутствия резервов и низкого уровня доходов, которые еще не начали восстанавливаться, как раз это тот самый вопрос, который правительство и Минфин пытаются решить с точки зрения планирования объема расходов», — заключает Арсений Мамедов.
Доцент кафедры финансового менеджмента РЭУ имени Г.В.Плеханова Владимир Колмаков в эфире РБК-ТВ рассказал, почему ситуацию нельзя исправить через повышение налогов: «Надо признать, что в сравнительном плане у нас не самая жесткая налоговая система, даже если сравнивать с Европой. Наш режим многим понятен, и тот период стабильности позволил бизнесу сформировать адекватные финансовые модели, оптимизировать налоги и в этом контексте никто сегодня не заинтересован, чтобы что-то менялось. Если мы идем по пути ужесточения налогового законодательства, бизнес нам однозначно просемафорит уходом в тень. Сначала работники, а потом все остальное по цепочке».
