Несмотря на неоспоримые успехи российской экономики в исполнении бюджета, накоплении золотовалютных резервов, жилищном строительстве и привлечении иностранных инвестиций, в ней есть все-таки одна отрасль, которая уже три месяца подряд показывает отрицательные темпы роста, или, иначе говоря, снижает объем производства. Эта отрасль – промышленное производство. Судя по данным Федеральной статистической службы, в июле производство промышленной продукции снизилось на 2,7% по отношению к июню, в августе – на 1,8% по отношению к июлю и, наконец, в сентябре – на 0,8%. То есть, хотя показатели отрицательные, но сама динамика обнадеживающая, и есть надежда, что если она сохранится, то уже по итогам октября мы выйдем в ноль, а к ноябрю, глядишь, производство даже вырастет. Но если не смотреть на динамику отчетных показателей, а проанализировать факты нашей хозяйственной жизни, то можно прийти к неутешительному выводу: в ближайшие несколько месяцев никакого восстановления роста нам не видать.
Собственно говоря, к замедлению экономического роста нам тоже не привыкать. Впервые это стало понятно два года назад, когда добыча нефти, непрерывно нараставшая с 2000 года, вдруг перестала увеличиваться, и тогда же появился тезис о достижении полной загрузки мощностей, доставшихся нам в наследство от советской экономики. Мол, все те скважины, которые пробурили советские нефтяники, работают уже на пределе, и дальнейшее увеличение добычи возможно только за счет строительства новых скважин. А дело это дорогостоящее и длительное, поэтому в ближайшее время мы никакого прироста добычи не получим.
Так оно и получилось, и к стагнации нефтедобычи (а также газодобычи) мы уже привыкли, тем более, что стремительный рост мировых цен на энергоносители с лихвой компенсировал предполагаемый упущенный доход от несостоявшегося роста экспортных поставок. Кроме того, на место нефтяной и газовой промышленности пришли другие «локомотивы роста», которым, конечно, далеко до них по концентрации ресурсов, зато по темпам роста они дают им большую фору.
В 2006 и 2007 годам таким локомотивом оказалось строительство, в том числе жилищное. Благодаря тому, что спрос на жилье резко увеличился, за ним стали подтягиваться и темпы строительства. А это, в свою очередь, вызвало рост спроса на продукцию строительных материалов и продукцию строительного машиностроения. Высокие темпы роста промышленного производства, которые были характерны для российской промышленности в первом полугодии, были вызваны как раз ростом выпуска товаров для строителей.
Но, к сожалению, строительному комплексу не удалось помочь промышленности удержать взятый темп. И дело здесь не только в том, что для удовлетворения всех потребностей строителей мощностей поставщиков уже не хватает – это трудности временные и относительно легко преодолимые. Строители и обслуживающие их промышленники получили удар сбоку, от совершенно другой отрасли, и это выбило не только их, но и весь производственный сектор из накатанной колеи.
Отрасль, которая портит нам картину уже три месяца подряд, - пищевая промышленность. Падение объемов выпуска пищевой продукции можно было предугадать еще летом, когда пошли первые новости об украинском неурожае, росте цен на зерно и прекрасных экспортных перспективах наших хлеборобов. Можно было догадаться, что привлеченные повышенными ценами мировых рынков, российские аграрии отправят все, что только можно, заграничным покупателям, и посадят отечественную пищевую промышленность на голодный паек.
В результате так оно и вышло. Привлеченные высокими экспортными ценами сельскохозяйственные производители стали быстро наращивать экспорт, или просто придерживать зерно, и в результате российские пищевики остались без сырья и соответственно, без работы. Потом, осознав всю безвыходность своего положения, они были вынуждены принять условия поставщиков сырья, то есть начать покупать его по новым, гораздо более высоким ценам.
При этом, к сожалению, мы не можем точно сказать, принято ли в отношениях между аграриями и пищевой промышленностью использование товарных кредитов. Если принято, и в нынешнем году это правило работы сохранилось, то тогда отрасль может быстро увеличить обороты, и пищевые предприятия легко выйдут на прежний уровень выпуска продукции. Но вот если аграрии товарные кредиты пищевикам не предоставляют, и работают только за наличный расчет, тогда положение перерабатывающих предприятий серьезно ухудшается. Для закупок сырья по новым ценам им надо увеличивать суммы привлекаемых банковских кредитов, но сделать это как раз начиная с августа было очень трудно из-за разразившегося кризиса ликвидности банковской системы. То есть банки вряд ли прекратили или прекратят кредитование клиентов, особенно таких выгодных, как пищевики, но вот расширить кредитование в период нехватки ресурсов им будет тяжело. Поэтому какая-то часть предприятий пищевой промышленности не сможет довести закупки сырья до требуемого уровня, а, значит, не сможет выйти на прежние объемы производства.
И, наконец, кроме трудностей с расширением кредитования перерабатывающая промышленность, как и положено в рыночной экономике, должна натолкнуться на спросовые ограничения. Удорожание некоторых пищевых продуктов было таким сильным, что многие потребители наверняка снизят их закупки, особенно те категории, доходы которых не растут теми же темпами, что и розничные цены.
Таким образом, зажатая в тиски сырьевых, кредитных и спросовых ограничений, пищевая промышленность наверняка не сможет восстановить прежние объемы производства, и будет находиться в стагнирующем положении до нового урожая. Причем, выйти из стагнации отрасль сможет только если этот новый урожай будет хорошим. Экономика же в целом и в следующем квартале будем иметь отрицательные темпы роста промышленной продукции.
